Отважная любовь - [2]

— А я вообще не могу все это проделывать.

Брук ожидала, что Грейнджер сейчас встанет со стула и отправится к двери. Но он не пошевелился. Почему он продолжает сидеть, если отвергает терапию?

Во время процедур, когда Брук использовала электронный стимулятор, чтобы уменьшить боль в шраме, он не проронил ни слова. Продолжал молчать и при растягивающих упражнениях. Он походил на каменную статую и лишь иногда вздрагивал от боли. Даже когда Брук попыталась втянуть его в разговор о погоде, он отделался односложными ответами. С тем же успехом она могла вести беседу со стеной.

— Так, а теперь попробуем другое, — сказала Брук. — Садитесь ровнее. Через минуту мы начнем.

Он сдвинулся едва ли на долю миллиметра. Брук достала красный синтетический мячик и положила его на ладонь Джеду.

— Можете его сжать?

С отвращением посмотрев на мяч, Грейнджер позволил ему упасть с ладони. Он даже не пытался попробовать его удержать. Мячик покатился по полу. Брук подняла его и снова положила на ладонь пациента. Все опять повторилось — с той разницей, что теперь мяч укатился под стол.

Брук глубоко вздохнула и полезла за мячом. Затем выпрямилась, пребольно стукнувшись головой о столешницу.

Грейнджер безучастно смотрел в пустоту. Судя по всему, он даже не заметил, что она ушиблась. Ни капельки сочувствия, только полнейшая отстраненность, как будто он хотел оказаться как можно дальше отсюда. Брук страстно желала того же.

Сегодня явно был не ее день. Но зарядивший с утра холодный, пронизывающий до костей дождь и сломавшаяся кофеварка не шли ни в какое сравнение с визитом Грейнджера. Это было несправедливо. Она не заслужила такого отношения — тем более от человека, о котором так часто мечтала.

Брук всегда была терпелива со вспыльчивыми пациентами и никогда не теряла самообладания, но поведение Джеда переполнило чашу терпения.

Она сжала мяч в кулаке и хмуро уставилась на человека напротив.

— Доктор Грейнджер, у вас явные проблемы с общением. И мне приходит в голову, что сейчас вы испытываете приступ острой жалости к себе. У меня есть пациенты, которым приходится гораздо тяжелее, чем вам. Например, молодой мужчина, отец двоих детей. У него сломан позвоночник, и он приезжает ко мне в инвалидной коляске. Он не встанет никогда, но не оплакивает себя. В отличие от вас.

Джед выглядел так, как будто она ударила его.

— Я не нуждаюсь в вашей лекции, мисс Левис. Я оперирую людей уже много лет. Каждый раз, когда теряю пациента, я умираю вместе с ним. Но продолжаю оперировать, потому что я врач. И не хочу быть никем иным. — Он продемонстрировал ей искалеченную правую руку, которая тряслась, как у алкоголика. — Вы ничем не можете мне помочь.

Он резко поднялся, и Брук немедленно начали мучить угрызения совести. Ее нотация заставила его раскрыть душу. Заставила кровоточить и без того не заживающую рану. Ни в коем случае нельзя непрофессиональным поведением нанести вред пациенту, талантливому врачу, который, лишившись из-за травмы своего главного инструмента, останется лишь слабой тенью человека.

— Доктор Грейнджер, подождите! — позвала Брук.

Пожав плечами, Джед на секунду остановился. Вместе они вышли в холл. Брук старалась не смотреть Джеду в глаза. Ощущать его отчаяние было слишком болезненно.

— Простите меня. Я не хотела вас обидеть. Просто если вы бросите занятия, то потом сами об этом пожалеете.

— Пожалею?

Она встретилась с его тоскливым взглядом.

— Обязательно пожалеете. Я предлагаю вам прийти сюда во вторник, и мы начнем все сначала. Когда вы втянетесь, дело пойдет гораздо легче.

— Мне тяжело приходить в больницу.

Его больницу, подумала Брук. Место, где прошла большая часть его жизни. Место, полное воспоминаний о нем как о блестящем кардиохирурге.

Брук не могла осуждать Джеда за подобные эмоции. Но она также не могла позволить ему погрузиться в жалость к самому себе. Джеда нужно заставить делать упражнения. Но как этого добиться, если он не хочет появляться в больнице?

Внезапно ее озарило. Мысль, пришедшая в голову, была достаточно сумасшедшей, чтобы не сработать.

— Доктор Грейнджер, а если вы продолжите необходимые упражнения дома? В принципе это нормальная практика.

Брук не стала говорить, что на дому она помогала только лежачим больным.

— Вы действительно хотите приходить ко мне на дом? — удивленно спросил Джед.

— Да. Я или кто-то другой. Как пожелаете.

— Я бы предпочел вас.

Его внезапная решимость продолжать курс физиотерапии лишила Брук дара речи. Она набрала в грудь воздуха:

— Нам нужно переговорить об этом с доктором Кемпнером.

— Он разрешит, — буркнул Джед и похромал по коридору, гордо расправив плечи.

Значит, ее вспышка раздражения все-таки принесла пользу. Если доктор Грейнджер даст ей шанс, она сделает все возможное, чтобы помочь ему. А затем уйдет с чувством хорошо сделанной работы. Ей придется уйти. Эмоциональная привязанность к пациенту никого не доводила до добра. Но сейчас он нуждается в ней, и грустные мысли нужно выкинуть из головы.

В ожидании доктора Кемпнера Джед Грейнджер изучал свою неподвижную руку и торчащие, как ветки сухого дерева, пальцы. Он ненавидел, когда ему сочувствовали. И сейчас жалостливые взгляды коллег и друзей доводили его до белого каления.