Отвага и любовь - [37]

Роланд протянул руку к Мередит, чтобы она подошла поближе к огню. Он дотронулся ладонью до ткани ее рукава и почувствовал, как затрепетало ее хрупкое тело.

Его не особенно удивило, когда она сказала:

— Я… прошу простить меня, милорд, я должна помочь… — Не договорив, она торопливо отошла от него.

Роланд увидел, как Мередит, обойдя костер, приблизилась к тому месту, где двое рыцарей и Брайен занимались приготовлениями к вечерней трапезе. Он улыбнулся, заметив, как она, разговаривая с мужчинами, бросила быстрый взгляд на него. Да, она прекрасно понимала, что происходит между ними.

Он не делал больше попыток прикоснуться к ней или добиваться ее благосклонности, пока они ужинали, поглощая жареное мясо, сыр и хлеб. Он обратил внимание, как мало она ела и как пристально смотрела на него, когда полагала, что он этого не видит.

Роланд резко встал и пошел к шатру. Он обратился с вопросом к вошедшему туда за несколько минут до этого Брайену:

— Ты уже все приготовил на ночь?

Брайен взглянул на него и понимающе улыбнулся.

— Да, милорд. Леди Мередит очаровательна, а постель удобная и мягкая.

Роланд привык к подобным комментариям своего оруженосца и обычно пропускал их мимо ушей, но сегодня эти слова не понравились ему. Он не хотел, чтобы их услышала Мередит.

Брайен начал:

— Милорд, я положил…

Роланд перебил его более резко, чем сам того желал:

— Можешь идти. И чтобы я никогда впредь ничего не слышал о моей жене.

Вздрогнув, юноша кивнул и вышел из шатра.

Мередит краем глаза следила за тем, как ее муж приближается к ней. Мучительные мысли о Роланде, о том, что им придется ночью делить один шатер, не покидали ее ни на миг. Этот шатер, который находился всего в каких-нибудь двадцати футах от костра, угрожающе возвышался теперь в темноте за спиной Роланда, который остановился перед ней.

Он легонько коснулся ее руки:

— Мередит, не хотите ли начать готовиться к отдыху?

Она подняла испуганные глаза.

— К… отдыху? Еще же слишком рано, чтобы ложиться спать!

— Не хотите ли пойти со мной? — настойчиво проговорил Роланд и подчеркнуто добавил: — Прогуляться?

Мередит проглотила ком, чувствуя, как на ее щеках и шее выступили пунцовые пятна.

— П…прогуляться. — Она поспешно встала, надеясь, что никто не заметил ее вспыхнувший румянец. — Я… да. Я с удовольствием пройдусь. Благодарю вас.

Роланд протянул к ней руку и, взяв из ее ледяных пальцев кубок, передал его одному из мужчин.

Как только они ступили под кроны деревьев, он тихо сказал:

— Вы кажетесь чрезвычайно взволнованной, Мередит. Что-то не так?

Она быстро покачала головой.

— Нет.

Она ни за что не скажет ему о причине своего волнения. Ее глаза уже привыкли к темноте, но она не смогла рассмотреть толком выражение его лица, когда взглянула на него.

Его голос был севшим, когда он проговорил:

— Вот и хорошо. Я бы не хотел, чтобы вы были расстроены этой ночью.

У нее бешено заколотилось сердце, но она нашла в себе силы ответить с бравадой:

— А чем эта ночь отличается от всех других, милорд?

Он тихо хмыкнул и притянул ее к себе.

— Мне кажется, мы оба знаем ответ на этот вопрос, жена моя.

Она затаила дыхание, когда их взгляды встретились. Даже под покровом темноты несложно было прочитать в его горящих глазах плохо скрываемую страсть. Мередит и сама в глубине души прекрасно знала, что готова была принадлежать ему этой ночью.

Однако она в отчаянии покачала головой.

— Я… Еще ничего не решено. Вы сегодня были добрее ко мне, проявили заботу, но это, безусловно, из-за нашего соглашения… — Она смущенно посмотрела на него. — Я не…

Больше ей не пришлось ничего объяснять — Роланд протянул руки и крепко прижал ее к себе. Его губы прильнули к ее губам, и все мысли вылетели у нее из головы. Осталось лишь сладостное ощущение страстного поцелуя.

Резкий крик нарушил тишину лагеря. В ту же самую секунду Роланд, прервав поцелуй, проворчал:

— Что…

Крик раздался снова, и на этот раз Мередит поняла, что это голос мужчины.

Роланд поспешил в ту сторону, откуда кричали. Он крепко держал Мередит за руку. Она ускорила шаг, стараясь не отставать от мужа.

Выбравшись на свет, они увидели царящий в лагере переполох. Мужчины бегали, пытаясь поймать жеребца Роланда, который, танцуя, носился по кругу, несколько раз опасно приближаясь к костру.

Выпустив руку Мередит, Роланд бросился вперед и скомандовал:

— Не гонитесь за ним!

Мужчины остановились и посмотрели на своего господина. Не обращая на них никакого внимания, Роланд медленно и осторожно приближался к жеребцу.

— А ну спокойно, спокойно, — примирительно приговаривал он. Лошадь начала замедлять ход, услышав его голос, а потом и вовсе остановилась. — Ну, вот и молодец, — сказал Роланд, когда громадный черный жеребец опустил голову, чтобы обнюхать руку своего хозяина. — Иди ко мне. — Схватив поводья, Роланд обратился к своим людям: — Что произошло?

За внешней мягкостью его тона угадывалась жесткость.

Один из рыцарей шагнул вперед. Это был застенчивый юноша, которого, как помнила Мередит, звали Маррик.

— Всему виной дикий кабан, милорд, — объяснил он. — Я уводил Каладана, потому что он кусал одну из лошадей, и в этот момент из леса выбежал вепрь и напугал его. — Он с сожалением развел руками. — Поводья выскользнули у меня из пальцев.