Оттудова. Исполнение желаний - [72]

На одной из центральных улиц я наткнулась на адвокатскую фирму и решила зайти, чтобы узнать, есть ли у меня шанс тягаться со страховой компанией. Адвокат любезно выслушал и сразу отказался брать инкассо-дела, а насчет страховки по пожару – согласился, дав стопроцентную гарантию выигрыша. Три месяца я жила с надеждой на счастье, но в итоге из адвокатской конторы мне пришла фактура на четыре тысячи за один пятнадцатиминутный звонок и два коротеньких письмеца, которые были отправлены в страховую. В приложенном объяснении говорилось, что юристы страховой выплатили деньги на семью, которая имела общий бюджет, а поэтому неважно на чей счет поступили деньги.

Спасибо, господину адвокату, за ненапрасно потраченные деньги! Их у меня так много, что не знаю, куда девать! Вот кому в Норвегии жить хорошо. Я попросила рассрочку на четыре месяца и секретарша любезно согласилась, что ноу проблем.

Когда я рассказала своей норвежской соседке про историю в полиции, она искренне посочувствовала и посоветовала пожаловаться на офицера, потому что он не имел права так себя вести и покрывать своего друга детства. Через несколько дней я вернулась в полицию и заявила, что хочу написать жалобу на офицера, который меня отфутболил и оскорбил своими выпадками в мой адрес.

Не прошло и секунды, как мой обидчик выпорхнул бабочкой в общий зал и с улыбкой на лице побежал со мной здороваться. Великолепная фальшивая любезность! Браво! Вчера он в упор не видел меня, когда мы столкнулись в магазине, я еще испугалась, что будь его воля, то он бы пристрелил меня не раздумывая. А сегодня, нацепив маску лицемерного добродушия, он – сама вежливость. Теперь он сочувствовал мне, но долго паясничать было сложно и унизительно, а поэтому он отправил меня к другому офицеру, а так же к советнику по экономическим нарушениям.

За девять месяцев работы советник установил, что Одвард действительно мошенничал используя мой персональный номер, что все кредиторы не имеют ни одной моей подписи или заполненного мной бланка или записанного заказа с телефона, и по сути, я – такая же жертва обмана, как и они, но… это уголовно не наказуемо и инкассо с меня снять полиция бессильна.

* * *

На первый этаж нашего дома заселилась молодая беременная африканка. Мы познакомились и я узнала, что она тоже одиночка, что родом из бесконечновоюющей Сомали, что была два года беженкой, а теперь получила позитивный ответ из Директората на жительство в Норвегии. Срок беременности у нее был большой, поэтому мне пришлось распаковывать вещи, которые ей купила администрация.

Хорошо, когда вот так, за «здорово живешь», тебе покупают новую обстановку, теле– и бытовую технику. Странно, что подход, какой-то однобокий: мы обе – иностранки, обе – без средств к существованию, но она – из зоны военных действий, а я – из военного города, в который вернуться не могу. Разница, вобщем-то, небольшая… за исключением цвета кожи. Но ведь белые не виноваты, что есть люди с разными цветами кожи, и это еще большой вопрос, чей цвет популярнее. По идее, все цвета равнозначны, как и люди с разным цветом кожи, почему же администрация делает приоритет только чернокожим? Чем многодетная, одинокая, белая мать хуже? Конечно, это никак не отразилось на наших отношениях – мы продолжали приятельствовать и хорошо общаться до того момента, когда к ней переселился муж, официально числившийся в разводе.

Каждый день он просыпался в десять вечера, врубал на всю мощность телевизор или арабскую музыку, а потом звонил через интернет и так громко разговаривал, как будто хотел докричаться до небес. Но небеса оставались глухи к его крикам, а мы не могли заснуть до трех-четырех утра. Полтора месяца я вела переговоры с соседкой, чтобы она успокоила своего благоверного. Полтора месяца она обещала, что он вот-вот станет нормальным человеком, но, увы, все оставалось по-прежнему: мужчина – господин над женщиной, которая во всем должна повиноваться. Лично мне было все равно, кто кому повинуется и зачем, но ночью мы должны спать, а не плакать от бессилия и незащищенности.

Тогда я решила принимать меры. Сначала я сообщила начальнице жилищного отдела о возникшей между нами проблеме. Она пообещала разобраться, но безобразия продолжались. Тогда я сообщила в другую контору, что отец уже родившегося ребенка проживает вместе с семьей, хотя мамаша получает пособие, как одиночка. В отделе по защите прав детей я пожаловалась, что сосед шумит после одиннадцати вечера и мешает спать, как своему ребенку, так и моим детям, и это уже отразилось на их здоровье и успеваемости в школе.

Везде мне обещали разобраться, но время шло, а никаких позитивных изменений не наблюдалось. Скорее всего, белые работники государственных учреждений боялись потерять работу по обвинению в рассизме.

Насколько я знаю, рассизм процветал в Америке, когда туда привозили в рабство жителей африканского континента. Помню, как в свои пионерские годы, я возмущалась тем, что в Америке существуют школы, кинотеатры и рестораны только для белых, куда темнокожих даже близко не подпускали и относились к ним, как к людям второго сорта. Господи, как я плакала над «Хижиной дяди Тома»! А теперь, вот, потомок дяди Тома, издевается над бывшей комсомолкой.