Оттепель. Как это было? - [16]
Д. Куликов: Ключевой момент был как раз в том, что называлось идеологией и чем мы так гордились. Потому что нельзя догматические верования использовать, чтобы двигаться вперед по пути «мирового правительства». Не получается. Идеологию тоже нужно было развивать. А для этого в чем-то нужно было сомневаться, что-то отбрасывать, что-то достраивать.
Г. Саралидзе: Что-то менять.
Д. Куликов: Сначала в идеологии. У нас было очень много институтов, которые должны были этим заниматься. Институт марксизма-ленинизма, Институт философии. Но они ни хрена не делали.
Г. Саралидзе: Что же получилось после распада соцлагеря? Была убрана идеология, которая так всех угнетала, вроде бы появилась возможность развиваться так, как каждая из стран хочет. Но при этом во многих странах уже бывшего соцлагеря пришли агрессивно русофобские правительства, элиты. Это последствия распада или опять ошибки в выстраивании взаимоотношений? Казалось бы, идеологию убрали, но экономические-то связи можно поддерживать, тем более многое из того, что производилось на территории Восточной Европы, больше никому, кроме соцлагеря, не нужно было.
Д. Куликов: Пальма первенства у Польши. Ну посмотрим, что дальше будет. Понимаешь, люди думают, что если в течение 5–10 лет какой-то тип жизни устоялся, то это навсегда. Нет, конечно. Даже величие американское: 25 лет – бах! – и нету величия. Корея послала на фиг. Иран не слушается. Россия делает то, что считает нужным. И Америке сказать нечего. Все изменилось за три года.
Или откровенно русофобские страны Балтии. Ну, это вообще изнутри Советского Союза. Еще 2–3 года, и одновременно закончатся два вещи: дотации Евросоюза в Прибалтике и наш транзит. Поляки же у прибалтов научились всякие репарации требовать.
Г. Саралидзе: У Германии теперь требуют.
Д. Куликов: Да, требуют и у Германии, и у России. Все возвращается на круги своя. Когда снимается лидерский цивилизационный проект, все откатывается к предыдущему этапу истории. На примере прибалтийских стран это хорошо видно, потому что они все откатились в период, когда были захолустными хуторами, на которых сидели бароны. Так было еще до включения этих территорий в состав Российской империи. У них население сокращается катастрофически.
На самом деле изменились базовые цивилизационные структуры. Времена изменились. Ну не нужны России ни Польша, ни Прибалтика, ни Украина для решения каких-то витальных проблем. Догма Бжезинского про то, что России не будет без Украины, оказалась пшиком. Поэтому странам Балтии и Польше придется осознать, что вообще-то они никому не нужны. И если у них будет собственная субъектность, то с ними, наверное, можно будет какие-то отношения строить.
Г. Саралидзе: А вот во взаимоотношениях со странами бывшего Советского Союза мы не совершаем сейчас тех же ошибок, которые совершали тогда?
А. Гаспарян: Совершаем. Мы от этого никуда не денемся до тех пор, пока не осмыслим события конца 1980-х – начала 1990-х годов. Потому что одни уверены: все рухнуло, потому что был заговор наймитов ЦРУ. Другие искренне полагают, что «продукт» сам по себе был обречен, эксперимент и так слишком долго длился; 74 года – это большой срок. Если часть общества живет в такой невероятно упрощенной парадигме – о каком осмыслении может идти речь? Поэтому все 1990-е и все начало нулевых годов мы с завидным постоянством повторяли свои же ошибки. Сколько денег мы вложили в Украину? С одной стороны, мне всегда могут сказать: только благодаря тому, что мы вливали туда деньги, Украина смогла состояться как государственное образование. Но ведь результат-то печальный. Опять распад страны, появление откровенно русофобской элиты. Мы перечислили страны, которые страдают русофобией. Но они ровно такими же были сто лет назад. Просто у нас этого не изучали. У нас о чем писали? О триумфальном шествии советской власти. Всё! Сколько строчек в учебнике истории было посвящено присоединению Прибалтики к Советскому Союзу? Три. А о ворохе проблем, который после этого возник, мы, конечно, старались не думать. За последние годы все-таки какой-то моральный капитал мы нажили. Ну вот я могу судить, например, по деятельности Таможенного союза. И то периодически появляется какая-нибудь светлая голова, которая говорит: «А зачем мы проводим учения в Казахстане? На черта они нам нужны?» Какие знакомые слова! «Зачем мы проводим учения в Восточной Европе, давайте от нее откажемся. Какая разница, у нас и так страна большая, что нам, негде учения проводить? Вон, вся тайга под нами». Это означает, что никакого урока, к огромному сожалению, мы не извлекли. И где у нас работы, в которых все это осмысляется? Откуда у нас политики-управленцы получат эту информацию? Многие из них по возрасту не застали Советский Союз, и процессов, которые тогда происходили, они не знают.
Г. Саралидзе: Дима, хочу, чтобы ты тоже ответил на этот вопрос. Взаимоотношения со странами, которые сейчас в Таможенный союз, в ОДКБ[2] входят. Есть ли опасность того, что мы наступим опять на те же грабли?
Д. Куликов: Такая опасность всегда есть. Что-то, как мне кажется, меняется, и это дает некоторые шансы, что мы из исторического воспроизводства ситуации выйдем. Всегда очень непросто прервать замкнутый круг истории. Это очень сложная задача. Мы требуем от наших партнеров субъектности. Раньше этого не было. Сейчас мы относимся к ним по-другому, и это очень хорошо. Они получили независимость, суверенитет. Но нужно понимать, что суверенитет – это ответственность. И все, что они совершают как индивидуальные субъекты, будет иметь последствия. Постепенно это начинает создавать здоровую платформу возможных отношений.
События, произошедшие на Украине в феврале — марте 2014 года, до сих пор зачастую оцениваются совершенно неверно. Это была не революция достоинства, а установление диктатуры украинских националистов. По уровню массовой ненависти и истерии Украина уже обогнала Третий рейх. И не только потому, что нынешняя Украина существует больше 25 лет, а Третьему рейху было отпущено историей всего 12, а потому что у Гитлера не было такого богатого разнообразия ресурсов для оболванивания людей. Ведь не было тогда ни Интернета, ни социальных сетей, ни массового телевещания. В сложившихся обстоятельствах без проведения денацификации никакого развития украинского государства быть не может.
За тридцать лет руководства страной на Иосифа Сталина было совершено множество покушений. Существовали подлинные заговоры бывших героев революции и гражданской войны, проводились тайные операции японской и немецкой разведок с участием русских эмигрантов и советских граждан, перешедших на сторону Третьего Рейха. Но при этом ни одного из посетителей кабинета советского вождя в Кремле никогда не обыскивали и не подвергали специальным проверкам. Происходили события, которые расценивались на Западе как спланированные попытки устранения генерального секретаря партии.
Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью. Февральская революция была тщательно спланирована политическими элитами. Депутаты Государственной думы инициировали распад страны, используя красивые обещания всеобщих свобод и скорого победоносного окончания Первой мировой войны.История этой крупной геополитической катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую привыкли возлагать вину за все произошедшее, сама стала жертвой революционных потрясений.
В книге впервые систематически изложены идеологические основания российской государственности. Авторы утверждают, что идеология, запрос на которую сегодня общепризнан, является опирающимся на историю прикладным знанием, которое обеспечивает практическое понимание хода социальных процессов, сознательное успешное участие в них, включая политическую активность. Для авторов идеология – выученный урок истории России, её народа и государства в их взаимоотношениях, русская цивилизационная стратегия. На этой основе книга отвечает на вопросы: кто мы, откуда и куда идём, каким должен быть ответ России на вызовы современности, какое место в меняющемся мире она способна занять. Второе издание дополнено новым разделом, посвящённым конституционализму и его историческому развитию в России, а также Лексиконом идеолога – тезаурусом основных понятий идеологического мышления. 2-е издание, дополненное.
ИОСИФ ВИССАРИОНОВИЧ СТАЛИН… Государственный лидер, правивший больше всех в новейшей истории нашей страны и сделавший из нее сверхдержаву, Верховный главнокомандующий Красной Армией в годы Великой Отечественной войны… Интерес к его личности с годами не только не ослабевает, наоборот, Сталина с каждым годом все чаще обсуждают в медийном пространстве. Однако на фоне медиа-шума почти невозможно встретить серьезных, взвешенных оценок деятельности человека, оставившего поистине неизгладимый след в истории России.
О Второй мировой войне сказаны, написаны, сняты уже терабайты информации, однако знаем ли мы правду об этой трагической странице нашей истории? В последнее время стало модным лить воду на мельницу всевозможных мифов, а читателям все сложнее разобраться, что же было на самом деле. Известный историк А. Гаспарян, опираясь только на проверенные факты, раскрывает перед читателями подлинную картину событий прошлого: • Стал ли пакт Молотова – Риббентропа причиной начала войны. • Правда ли что наша армия не желала воевать за Сталина? • Почему советско-финскую войну называют «забытой». • Что представляла собой нацистская пропаганда. • Какие потери на самом деле понесла наша страна. • Кто такие остовцы и как сложилась судьба военнопленных после войны.
В этой работе мы познакомим читателя с рядом поучительных приемов разведки в прошлом, особенно с современными приемами иностранных разведок и их троцкистско-бухаринской агентуры.Об автореЛеонид Михайлович Заковский (настоящее имя Генрих Эрнестович Штубис, латыш. Henriks Štubis, 1894 — 29 августа 1938) — деятель советских органов госбезопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга.В марте 1938 года был снят с поста начальника Московского управления НКВД и назначен начальником треста Камлесосплав.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Как в конце XX века мог рухнуть великий Советский Союз, до сих пор, спустя полтора десятка лет, не укладывается в головах ни ярых русофобов, ни патриотов. Но предчувствия, что стране грозит катастрофа, появились еще в 60–70-е годы. Уже тогда разгорались нешуточные баталии прежде всего в литературной среде – между многочисленными либералами, в основном евреями, и горсткой государственников. На гребне той борьбы были наши замечательные писатели, художники, ученые, артисты. Многих из них уже нет, но и сейчас в строю Михаил Лобанов, Юрий Бондарев, Михаил Алексеев, Василий Белов, Валентин Распутин, Сергей Семанов… В этом ряду поэт и публицист Станислав Куняев.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.