Отсюда не возвращаются - [17]

Он подумал, что военные предпочтут держаться прежней линии — даже услышав «добрую весть». Хоть похитили землян, хоть они сами ушли — для «людей в погонах», для их своеобразного мышления, это было не столь важно.

В конце концов, кто гарантирует, что новый десант, высаженный хотя бы для эвакуации Рамиреса, тоже не исчезнет… вернее, не захочет «добровольно уйти»? Никто. Да и сам тезис о «добровольности»… Как-то неправдоподобно он звучит — особенно в связке с навязчивыми лоранскими кошмарами. И с Храмом Матери — тоже.

Факт оставался фактом: на Лоране имело место загадочное явление, послужившее причиной заварки всей этой каши. И пока это явление остается загадочным, детали были не важны. Хоть похитили земных космонавтов и десантников, хоть мозги промыли, хоть они сами заразились какой-то местной болезнью… Все это при данном раскладе не имело значения.

С другой стороны, за неполные сутки пребывания на Лоране, Славин все же продвинулся по пути к разгадке. Во-первых, у него не осталось сомнений во взаимосвязи пропажи-дезертирства с пресловутыми кошмарами. Во-вторых, связь вышеупомянутых кошмаров и Храмов Матери рождала в голове спецагента одну любопытную версию. И Славин был полон решимости ее отрабатывать.

Суть же этой версии состояла в следующем. Большинство жителей Лораны действительно было безобидно и миролюбиво. Ко всем странностям, творящимся на их родной планете, эти люди и впрямь были непричастны — и даже имели к ним врожденный иммунитет.

Другое дело, что большинство, по большому счету, ничего не решает — никогда и нигде. Даже на Земле с ее «всепланетарной демократией» существует понятие «элиты» — политической, экономической, интеллектуальной. Она-то и принимает решения за все человечество; принимает — но подает его в нарядной подарочной упаковке. Подает вышеназванному «большинству» как конфетку — и не важно, из чего сделанную.

На Лоране, на первый взгляд, ничем подобным и не пахнет. Здесь нет войн — следовательно, нет и необходимости в штыках. А коли нет штыков, то нечем подпирать трон… равно как и президентское кресло. Ни участники 32-ой межзвездной, ни лично Славин, не обнаружили на планете никаких признаков власти. Ни полиции, ни судов, ни бюрократов. Но означало ли это, что Лорана — воплощенная мечта анархиста? Что люди на ней живут исключительно, как им вздумается?

Нет, и еще раз нет.

По долгу службы Славину доводилось бывать в так называемых «городах анархии» — или «вольных городах». На Земле, с ее бесконечной чередой мятежей, всегда находилось место хотя бы для нескольких таких городов. Где полиция была разгромлена, администрация бежала, а население оказалось предоставленным само себе.

Славин все видел «живьем» — каково это. Видел «человеков разумных», за считаные дни превратившихся в диких животных. Видел стаи двуногих хищников, обнаглевших от безнаказанности и одуревших от вида крови. Видел вчерашнего офисного клерка — доселе не обидевшего и мухи, но вынужденного убить за банку консервов. И соседей, вцепившихся друг другу в глотки, тоже видел.

Все это, повиданное в «вольных городах», не имело ничего общего с мирной лоранской идиллией. Ибо, в последнем случае, отсутствие официальных властей и писаных законов было с успехом компенсировано. Чем — конечно же неписанными правилами, всевозможными обычаями, традициями и тому подобным. Источником же всех этих неписанных правил в значительной мере служит религия.

Нечто подобное имело место и на Земле — в частности, в средневековой Европе. Тогда, в условиях номинального характера государственной власти и произвола «удельных князьков», именно религия служила своего рода «цементом» для общества. Духовенство же, в свою очередь, превратилось в элиту общества, отодвинув дворян и королей на задний план.

Правда и те времена не были для священников безоблачными. Упоминавшиеся выше короли и дворяне отнюдь не всегда мирились со своим подчиненным положением. Нередки были проявления инакомыслия и в самой Церкви. И, тем не менее, власть Святого Престола длительное время казалась непоколебимой. Еретиков жгли на кострах, а против непокорных правителей устраивались так называемые «крестовые походы». В них подбивались участвовать все, кому не лень — в надежде на отпущение грехов, а также на богатую добычу.

Ситуация изменилась, когда на смену «лоскутному одеялу» из мелких феодов пришли крупные государства. С законами, но главное — с отнюдь не номинальными правителями. Которые не намерены были терпеть чье-либо главенство над собой. Некоторые из них даже покровительствовали еретическим течениям; последние, благодаря этому, со временем превратились в «государственные религии».

Свою власть новые правители утверждали и подтверждали «железом и кровью»; Церковь же, опасаясь и того и другого, сама была вынуждена смириться. Смириться — и распрощаться со своим былым могуществом.

Но это все — на Земле. А на Лоране положение у культа планеты-Матери таково, что средневековые церковники лопнули бы от зависти. А как не завидовать, если вышеупомянутый культ не имеет даже формальных соперников? Ни светских правителей (хоть и номинальных), ни еретиков, ни даже иноверцев.