Отсутствующая структура. Введение в семиологию - [33]

81

чающих; уровень означаемых, уровень различных коннотаций, уро­вень психологических, логических, научных ожиданий, и на всех этих уровнях устанавливается некое соответствие так, словно все они струк­турированы на основе одного и того же кода.

I.5.

И здесь мы подходим к самой сути эстетического феномена, который можно обнаружить и там, где он едва заметен, там, где сообщение, не претендуя на роль произведения искусства (сложной системы, в которой эстетическая функция доминирует на всех уров­нях), уже в какой-то степени ориентировано на эстетическую функ­цию. Для этих случаев сохраняет свою актуальность и значимость тот разбор, которому подверг Р. О. Якобсон лозунг предвыборной ком­пании "I Like Ike" (Мне нравится Айк — имеется в виду Эйзенхауэр), где он отмечает, что "лозунг состоит из трех односложных слов и трех дифтонгов, [ау], за каждым из которых симметрично следует соглас­ный [... 1... k ...k]. Расположение трех слов вводит вариацию: отсутст­вие согласного в первом слове, два обрамляют дифтонг во втором, и третье слово заканчивается согласным... Оба окончания трехсложной формы I like/ Ike рифмуются между собой, второе из двух рифмующих­ся слов полностью включено в первое (эхо-рифма): [layk] — [ayk] — паронимическая аттракция, долженствующая изображать полную по­глощенность чувством восторга перед Айком. Оба окончания состав­ляют аллитерацию, и первое из двух соотнесенных таким способом слов включено во второе: [ау] — [Ayk], паронимический образ влюб­ленного, растворившегося в объекте обожания. Вторичная поэтичес­кая функция этого лозунга , используемого в предвыборной кампа­нии, усиливает его выразительность и эффективность"62.

Этот анализ Якобсона указывает направление, в котором должно развиваться семиотическое исследование поэтического сообщения. Само собой разумеется, что по мере того как сообщение усложняется, а его эстетическая нагрузка возрастает, анализ предполагает все боль­шую углубленность и детализацию на разных уровнях. Например, в таком эстетическом сообщении, как знаменитая фраза Гертруды Стайн: "a rose is a rose is a rose is a rose" ("Роза это роза, это роза, это роза"), мы можем отметить:

1) Несомненно необычное использование кода. Как раз из-за избы­точности на уровне означающих сообщение оказывается неодно­значным, избыточность является причиной информационного напря­жения;

62 Jakobson, op. cit. pag. 191.

82

2) сообщение оказывается избыточным также на уровне денотатив­ных означаемых: трудно вообразить себе более безошибочное утверж­дение, принцип тождества (минимум денотации — репрезентамен самого себя представительствует) так вызывающе очевиден, что поне­воле закрадывается подозрение, а всегда ли роза это та же самая роза?

3) дополнительная информация возникает на уровне лексикодов, связанных со всякого рода научными и философскими дефинициями, мы привыкли к тому, что определения строятся не так, неожиданность данного определения едва ли не препятствует его пониманию;

4) дополнительная информация возникает на уровне лексикодов аллегорического и мистического характера: имеется в виду набор ожиданий историко-литературного порядка, в которых "роза" всегда несла весомую символическую нагрузку, — на нее намекают, чтобы тут же отсечь;

5) дополнительная информация возникает на уровне лексикодов, связанных со стилем, т. e. с устоявшейся, почти нормативной систе­мой ожиданий, сложившейся в результате чтения поэзии: мы привы­кли к метафорическому использованию слова "роза" как обозначе­нию красоты и т. п.

Даже беглое рассмотрение показывает, как складываются взаимо­отношения информации и избыточности на разных уровнях сообще­ний такого типа.

I.6.

Обобщая и несколько перестраивая классификацию, предло­женную Максом Бензе, скажем, что в эстетическом сообщении можно выделить следующие информационные уровни:

а) уровень физических носителей: в речи это тон, модуляции голоса, особенности произношения; в языке зрительных образов это цвета, фактура; в музыкальном языке это тембры, частоты, музыкальные интервалы и т. д.

б) уровень дифференциальных элементов, вычленяемых на парадиг­матической оси: фонемы, уподобления, расподобления, ритмы, метр, позиционные отношения, язык топологии и т. д.;

в) уровень синтагматических связей: грамматических, пропорций, перспективы, музыкальных интервалов и т. д.;

г) уровень денотативных значений: соответствующие коды и лексикоды;

д) уровень коннотативных значений: риторики, стилистические лексикоды, совокупность изобразительных приемов, крупные синтагматические блоки и т. д.;

е) уровень идеологических ожиданий (уровень глобальных соотне­сений, см. А. 5).

83

Но Бензе ведет речь о некой глобальной "эстетической информа­ции", которая не связывается ни с каким уровнем в отдельности, но только со всей их совокупностью, которую он называет "co-реаль­ность". Бензе эта "сореальность" представляется ситуацией некой общей контекстуальной невероятности произведения по отношению к фундирующим его кодам и к ситуации равновероятности, на кото­рую они наслаиваются, но часто этот термин из-за гегельянской вы­учки его изобретателя приобретает идеалистическую окраску. И тогда "сореальность" обозначает какую-то "сущность" — т. e. не что иное, как Красоту, которая проявляется в сообщении, но неопре­делима в понятиях. В строго семиотическом исследовании такой под­ход нам не кажется приемлемым, и поэтому мы будем говорить только об эстетическом идиолекте.