Отступники - [39]

Напряжение ушло не сразу. Но вот, наконец, Хани отправила домой беспокойно гудящих пчел. Ингрид рассталась наконец с потрескивающим сгустком энергии, Лерой сунул в карман кислотную бомбу, а Фобия снова стал нормального роста.

Ингрид двумя руками состроила длинный нос, глядя в туннель, к котором скрылся Страж.

– Быть слабым, – проскрежетал Фобия. – Быть беспомощным.

Ингрид покосилась в его сторону.

– Ты о чем?

– Это его самый большой затаенный страх, – сказал Фобия, рассеянно крутя над головой клинком косы. – Проще говоря, лишиться силы.

Хани фыркнула.

– Достойно праведного Отступника.

– Возможно, – произнес Фобия, слегка кивнув черным капюшоном. – Слов нет, это неприятный страх для того, кому так много дано.

– Все его способности – от брони? – предположил Лерой, вынув носовой платок и обтирая им покрытое маслянистым налетом лицо. – Хорошо бы знать поточнее, что же это – продолжение эволюции Одаренных или все его таланты – результат экспериментов и работы инженеров.

– И можно ли их воспроизвести, – озадаченно выпятила губу Ингрид.

Фобия не ответил.

Испустив долгий вздох, Нова перекатилась на спину. Много лет назад какой-то любитель граффити изрисовал потолки из баллончика, и теперь на нее, высунув язык, смотрела сверху мерзкая демоническая рожа.

Они правы. Если Страж создан Советом, как знать, не появятся ли и другие, подобные ему? Это давало пищу для сомнений и тревог. Если они могут наделять кого хотят сверхспособностями, даже силой вызывать огонь и управлять им… кто знает, чего еще от них можно ждать?

С одним Стражем Нова может справиться. Но если их будет целая армия? Это сделает Анархистов как бы это выразиться… бессильными.

Шевельнувшись, Нова почувствовала что-то под бедром. Она сунула руку в карман и нащупала там скомканный листок бумаги.

– Надо было его убить и дело с концом, – сказала Ингрид, потом до Новы донесся шорох и стук: они начали раскладывать продукты по полкам. – Всех их пора поубивать.

– И окончить дни за решеткой? – Лерой поцокал языком. – Недальновидно.

– Зато я отомстила бы за своих бедных крошек, – вздохнула Хани.

– Ничего не изменилось, – раздался голос Фобии, – В Совете наши враги. Когда их не станет, Отступники долго не продержатся.

Нова развернула смятый листок. Это оказалась листовка, которую ей сунули на празднике, реклама испытаний Отступников. Наверху большими буквами было написано: Есть ли в тебе то, без чего не стать героем?

Зло скривив рот, она начала рвать бумагу на клочки.

Фобия ошибается. Сегодня все изменилось. Из-за атаки Уинстона и ее неудавшегося покушения Отступники многократно усилят бдительность.

И теперь у них есть Страж.

Если сутки назад шансы Анархистов вызывали у нее оптимизм, то сегодня, кажется, улетучилась всякая надежда, что когда-то они смогут зажить нормальной жизнью. Существование Стража доказало, что они слишком мало знают о своих врагах, тогда как Отступникам все известно о них. Где они живут. На что способны.

Впрочем, они ничего не знают о ней.

И если это их единственное преимущество, она им воспользуется.

Глава десятая

Из всей их группы только Лерой когда-то учился вождению. Большинству жителей города это было ни к чему – до любого места они могли дойти пешком, к тому же, особенно после того, как система общественного транспорта рухнула, многие зарабатывали на жизнь, перевозя людей.

И все же, хотя Цианид утверждал, что получил права еще до наступления Века Анархии, Нова иногда подозревала, что он говорит это просто, чтобы вселить уверенность в пассажиров – но если так, то уловка не достигала цели. Наверное, причина была в том, что, когда он сидел на месте водителя, из-за низкого роста его почти не было видно – а может, все дело было в радостной лягушачьей улыбке. Она не сходила с лица Лероя с начала до конца поездки, и неважно, что другие водители сигналили ему и честили, проезжая мимо, что из-под колес летели таинственные предметы, а пешеходы вопили и увертывались.

– Так где она живет, эта женщина? – спросила Нова, поглядывая на Лероя с бокового сиденья его желтого спортивного автомобиля. Он уверял, что такие тачки очень ценились в былые годы, когда он ее угнал. (По словам Лероя машина принадлежала адвокату, который прославился, защищая человека, почти до смерти забившего Одаренного. Благодаря адвокату преступник отделался громадным штрафом и какими-то общественными работами. Так что угон авто был актом возмездия, а не только жадности.)

Спустя тридцать лет и при полном отсутствии автомоек автомобиль походил на перезревший банан и был совершенно лишен привлекательности – по крайней мере, на взгляд Новы. Ржавчина со всех сторон, бесчисленные царапины и вмятины на дверях, рваная обивка с запахом затхлости и плесени.

– У яхтенного причала, – откликнулся Лерой, барабаня пальцами по рулю.

Нова рассматривала дома, мимо которых они проезжали. Они выехали из центра и теперь путь их лежал по промышленному району, мимо складов и пакгаузов, когда-то ломившихся от грузов, которые грузили на корабли или развозили по стране на бесчисленных поездах и грузовых фурах. Хотя международная торговля мало-помалу восстанавливалась, большая часть этих зданий до сих пор пустовала, оставаясь прибежищем для крыс да бродяг, которым по тем или иным причинам Совет не предоставил крова. Или для тех, кто предпочитал самостоятельно решать, где и как жить, чего бы это им ни стоило.