Отступники - [34]

Его торопливо догоняла Хани, в бледно-розовом халатике, на голове бигуди.

– Тебе не понять, сколько труда в них вложено, ходячий ты булыжник!

Поскольку Горгулья по-прежнему не обращал на эти крики внимания, Хани перешла на бег и, догнав его, повисла на могучей ручище. Длинными белыми ногами она нещадно колотила его по боку – без малейшего эффекта.

Обозленный Горгулья тряхнул рукой, и Хани отлетела в сторону. Пролетев полплатформы, она упала на груду продуктов и ударилась плечом о металлический стеллаж. Кажется, от боли она на миг отключилась, но когда снова открыла глаза, в них полыхала ненависть.

Горгулья подошел к Отмороженной. Та не на шутку напряглась при виде тучи ос и особенно шершней: некоторые, особенно крупные, были размером с большой палец Новы, а их укус причинял дикую боль, как ожог раскаленной кочергой.

Отмороженная ткнула пальцем в Хани.

– Отзови их, – потребовала она, пытаясь перекричать жужжание, – Сделай, чтобы он убрались, или это будет расценено как нападение на Отступника при исполнении, да еще и с применением сверхспособностей.

Хани с трудом села.

– Отзову, как только он поставит ульи на место, туда, откуда взял!

– На место? – с интересом переспросила Отмороженная и обернулась в Горгулье. – Где ты их нашел?

– У нее там комната, в нескольких сотнях футов отсюда. Типа старого чулана. А там полно этого всего.

– Хм, В случае с Одаренной, имеющей власть над пчелами, – Отмороженная наклонила голову, – думаю, что это можно квалифицировать, как хранение смертельного оружия.

Хани испустила крик отчаяния.

– Это мои дети! А вы отнимаете их дома – дома, по праву принадлежащие им!

– Я требую, чтобы ты отозвала своих деток прочь, и сейчас же, – парировала Отмороженная. – А не то твоим следующим домом будет камера в спецтюрьме Отступников.

Хани уставилась на нее (Нова заметила, как она дрожит), потом сверкнула глазами так, что, казалось, воздух над платформой и путями загудел от напряжения – хотя, возможно, это было жужжание пчел, продолжавших атаковать непробиваемую шкуру Горгульи.

Нова могла сказать по лицу Хани, что соблазн борется в ней с сомнением.

Да, она не смогла одолеть Горгулью, зато Отмороженная была уязвимой мишенью для ее смертоносных ос. Нова не могла не согласиться – приятно было бы взглянуть, как Отмороженная корчится от уколов сотен ядовитых жал.

Да только удовольствие было бы недолгим: Горгулья в один миг схватил бы Хани и либо убил ее на месте, либо арестовал.

Дело того не стоило – и Хани, кажется, тоже это поняла. Выпрямившись во весь рост среди битых банок и мятых коробок, она расправила плечи и взмахнула рукой.

Насекомые, как единое целое, разом поднялись в воздух и, развернувшись, устремились в туннель.

Дождавшись, пока они скроются, Отмороженная кивнула Горгулье.

– Уничтожь это.

Нова ахнула, но этого никто не услышал, так оглушительно завизжала Хани.

Побросав ульи на землю, Горгулья принялся методично крушить их массивными каменными ножищами.

В криках Хани сначала слышался гнев, потом отчаяние. Заламывая руки, она беспомощно смотрела, как разрушают ульи – многие пчелы и трутни даже не успели из них вылететь. Ее тело сотрясали рыдания. Хрупкие, как бумага, ошметки стен летели во все стороны. Трупики насекомых и оторванные пчелиные крылья ковром усеяли цементный пол.

Все это время Горгулья не переставая улыбался. Это была жестокая улыбка ребенка, попробовавшего с хрустом давить ногой жуков и нашедшего в этом садистское удовольствие.

Нова все сильней сжимала зубы, пока не заныли челюсти. Она переводила взгляд с Хани на Ингрид, с Цианида на Фобию, но ни один из них не шевельнулся, чтобы остановить Горгулью.

Любая такая попытка была бы расценена как нападение на Отступника и послужила бы поводом для задержания. Приняв много лет назад предложение Цианида, Отступники ясно дали понять, что больше Анархистам ничего не сойдет с рук.

Наконец Горгулья закончил и отшвырнул ногой останки последнего улья. Пролетев через платформу, бесформенный кусок упал на пути и остался лежать там, недалеко от места, где Отмороженная рассыпала хрустящий завтрак Уинстона.

– Ну, теперь, когда все в наличии… – Отмороженная сладко улыбнулась, поигрывая своей сосулькой, как жезлом, – пора заняться делом.

Развернувшись так внезапно, что Нова не успела сообразить, что она задумала, предводительница Отступников метнула сосульку в Фобию, как копье. Лед с силой ударил его в грудь, и все тело Анархиста мгновенно окутал черный дым, смешавшийся с тенями туннеля.

Почти одновременно с этим Хвостокол взмахнул своим зазубренным хвостом и ударил Хани. Ядовитые шипы пришлись ей в бок, вскрик удивления превратился в вопль боли, тело будто окаменело, и женщина, как подломленная, упала на пол. Чуть ли не тем же движением Скат мотнул хвостом в сторону Лероя, зацепив тому плечо. Не успев отбежать, Лерой застыл, потом откинулся назад и упал навзничь на цемент.

Нова снова подняла ружье, теперь она целила в Хвостокола. Но он уже закончил свое дело. Хани так и осталась лежать у поваленного стеллажа, а Лерой был совершенно недвижим, только глаза часто моргали, глядя в низкий потолок. Нова не знала, каким ядом был начинен хвост Ската, но обе его жертвы были, казалось, парализованы и оставались неподвижными. Судорожно подрагивали лишь конечности – видимо, яд по кровеносным сосудам проникал все глубже в организм.