Отступники - [5]

– А то рамсы с заводскими возникают, – продолжал Сабур. – А их разводить надо. Кровь, сам понимаешь, никому не нужна…

Мирон кивнул и молча поднял рюмку. Дескать, за такие слова грех не выпить.

Договор состоялся, и они оба позволили себе расслабиться. И водка легко идет, и они хорошо сидят.

– Залетные иногда наезжают, ну, мы их на место ставим, а если вор слово скажет, будет проще…

Мирон кивнул. Эти бы слова да Карлосу в уши. Законным вором ему пора становиться, чтобы не на ножах, а на словах проблемы разруливать. И Фрукту это нужно, и Сабуру, и прочим всякой разности авторитетам, на которых держится город. Более того, бандиты уже возвели Мирона в этот ранг. Он всего лишь намекнул на изменение в своем статусе, а братва приняла это за чистую монету. Тот же Сабур обращается к нему, как будто он коронованный вор.

Но Мирон пока что еще чужой для Карлоса – не мотали они срок в одной зоне, не было у них прежде общих точек соприкосновения. Мирон хорошо знал только одного вора в клане Карлоса, но Гармак там фигура далеко не самая крупная, он может за него только голос подать, а там уж как сход постановит. А кто такой Мирон, чтобы серьезных людей из-за него тревожить? Тиходольск под себя взял?! А сколько лавья на общак прогнал? Сорок штук бакинских? Всего-то? Вот когда зеленый лимон обломится, тогда и поговорим…

А чтобы до такого лимона дотянуться, нужно удерживать город. На том положении, которое существует, удерживать. Нет короны, но есть «торпеды», которые пустят кровь любому. Если вдруг что, никаких стрелок больше не будет. Дернется тот же Сабур и сразу же сядет на перо, чтобы другим неповадно было. Пусть Мирон и не законник, но статус за ним все равно крутой. Вор он, вор на положении, и полномочия у него очень серьезные. Так что горевать нечего…

– Все в цвет будет, Сабур, – пошевелил желваками Мирон. – Беспредела в городе не будет, отвечаю.

Сабур кивнул, и вдруг его бровь от удивления поползла вверх. Мирон проследил за его взглядом и увидел немолодую уже, но все еще роскошную женщину с ярко-светлыми волосами. Не самые красивые черты лица у нее, но притягательности в них как в целой вселенной. Глаза как два колодца с голубой ключевой водой, а взгляд вызывает желание. А это желание Мирон испытывал давно, только вот утолить его не получалось. С красавицей Вероникой крутил Томат, а Мирону оставалось только облизываться на нее и пускать слюни. Томат не зря получил кличку, он пускал кровь с такой легкостью, как будто это был помидорный сок. И ему ничего не стоило поставить Мирона на перо. Да и авторитета у Томата было поболее.

Томата закрыли еще в восемьдесят шестом году, а вместе с ним из города исчезла и сама Вероника. Говорят, она отправилась на севера, как говорили, в те края, куда этапом ушел Томат. Так это или нет, Мирон выяснять не стал, не до того было. Возможно, Вероника просто на заработки подалась. Томат сгинул в лагере – нарвался на беспредельщиков, и те втихую его замочили. Нет больше Томата, но Вероника снова в Тиходольске. Такая же роскошная, как и прежде, – яркая, сочная, и легкая полнота ей к лицу. И раньше она ходила в фильдеперсах, и сейчас вся из себя. И мужик с ней солидный – темно-серый костюм в тонкую полоску, сам начищенный, как медный пятак. Важный, деловой, грудь колесом, плечи крыльями. И Вероника светится рядом с ним. Бабьим счастьем светится.

Сабур не мог понять, как эта парочка сюда попала. Вроде бы ресторан взят на спецобслуживание, охрана выставлена, и гардероб не работает. А эти двое и верхнюю одежду сняли, и в зал как ни в чем не бывало прошли. И мужик ведет себя здесь по-хозяйски. И даже возмущен, что людей мало. Он что, тупой?

– Ты этого лоха знаешь? – спросил Мирон.

– Да нет… И лярву его…

Мирон предостерегающе вскинул руку, обрывая Сабура. Пусть лучше ничего не говорит, а то как бы за свои слова не ответить. Все-таки речь о Веронике шла, а Мирон в былые времена боготворил эту женщину. Да и сейчас она всколыхнула в нем сильные чувства.

– Пойду, поговорю.

Мужик уже понял, что попал на чужую свадьбу, собрался уходить, но Мирон перекрыл ему путь.

– Какие люди! – сверкнув золотой фиксой, скупо улыбнулся он.

Вероника смотрела на него в замешательстве. Вроде бы она и узнавала его, но имя вспомнить не могла.

– Мирон я, – недовольно покачал он головой. Обидно стало, что Вероника совершенно забыла его.

– Да, Мирон, – кивнула она. И вымученно улыбнулась. – Здравствуй, Мирон!.. Извини, нам уже пора.

– Да, мы пойдем, – взяв Веронику под руку, сказал мужик.

И куда только делась его деловитость. Мягкотелый он по натуре, потому и наложил в штаны перед лицом крутого вора. Мирон едва глянул на него. Этот чушок заслуживал только презрения.

– Ты иди, а Вероника останется. Да, Вероника?

– Не могу я остаться, Миша мой муж…

– Ну, и муж пусть остается, мы ему груш закажем, – ухмыльнулся Мирон.

– Не надо так! – угрожающе нахмурилась женщина. Блатной кошкой она была в прошлом, и коготки умела выпускать.

– Узнаю нашу Веронику! – разудало подмигнул ей Мирон.

– Не надо меня узнавать, – стушевавшись, покачала она головой. – Пора нам…

– Да куда пора! Я ж тебя не съем! Ну, посидим, выпьем, старое вспомним…