Отступник - [8]

— Это не просто пираты. Это демоны Белит. Ее прозвали Королевой Черного Побережья. Она и раньше наводила ужас, а теперь, когда у нее появился дружок — какой-то великан, одним махом разрубающий человека пополам, от головы до пояса, — и вовсе не стало жизни. От самого Асгалуна до устья мертвой реки Зархебы люди вздрагивают при одном слове «Тигрица». Так зовется эта проклятая галера.

Кормчий сказал правду. Тяжеловесное купеческое судно в основном приводилось в движение силой ветра, надувающего парус. Весла пускали в ход лишь возле берега, и было их не больше шести по каждому борту. Тихоходный барк, обремененный грузом, имел не больше шансов ускользнуть от стремительной «Тигрицы», чем раскормленная курица — от когтей ястреба.

Два судна неотвратимо сближались. Уже был хорошо виден нос галеры, который украшала отлитая из бронзы голова разъяренной дикой кошки, давшей название кораблю. На огражденной, возвышающейся над бортом площадке изготовились к стрельбе лучники. Черные гребцы усердно налегали на весла, их мускулистые спины лоснились от пота. Вдоль палубы лениво прохаживался гигант в черных сверкающих доспехах и стальном шлеме с рогами. Среди полуголых кушитов этот белокожий человек, облаченный в броню, казался неуместным чужаком, тем более что распоряжался на судне не он, а полунагая смуглянка, величественной статью подобная самой богине Иштар. Хотя великан не оспаривал власть бронзовотелой красавицы, заметно было, что он скрепя сердце мирится с таким положением вещей.

«Тигрица» наконец нагнала добычу, и дождь стрел посыпался на защитников обреченного судна. Первыми жертвами пали трое рулевых. На галере подняли весла. Раздался скрежет — борта судов столкнулись. Белокожий великан перемахнул на палубу барка и выхватил из золоченых ножен длинный меч. Следом за ним хлынул поток кушитов, потрясающих копьями с коротким древком и широким длинным лезвием наконечника. Закипела схватка. Аргосцы встали спина к спине и яростно бились. Одна за другой волны нападавших накатывали на этот островок сопротивления, чтобы отхлынуть, оставив за собой мертвые тела. Но вот один из аргосских моряков упал с разрубленной головой. Другой лишился правой кисти, но, перехватив меч в левую, уложил двух пиратов, прежде чем клинок белокожего человека в доспехах пронзил его грудь. Силы оборонявшихся таяли, им становилось все труднее противостоять натиску морских разбойников. Тех, кому удалось отбиться от кушитов, отправил к Нергалу белый воин.

Дольше всех держался кормчий. Вид его был ужасен: из левого бедра торчал обломок стрелы, косая рана рассекала лоб, и кровь заливала глаза. Однако Дьониджи продолжал драться. Но вот клинок его скрестился с мечом великана, и тот одним могучим ударом вышиб оружие из рук противника.

— Сдавайся — и уцелеешь! — крикнул победитель, которому пришлось по душе мужество моряка.

Аргосец понурился, но тут же молниеносным движением подхватил кушитское копье, которое валялось на палубе, и метнул его в пирата. Тот ловко уклонился, а кормчий рухнул на палубу — в горле несчастного торчал нож. Гигант резко обернулся. Лицо его исказила свирепая гримаса.

— Зачем ты его добила?! — обрушился белокожий на женщину, которая шла к нему, перешагивая через трупы. — Он славно дрался.

— И чуть не убил тебя, — спокойно отвечала предводительница пиратов.

— Я уже не младенец, Белит. И не нуждаюсь в женской опеке.

На смуглых щеках красавицы вспыхнул гневный румянец. Она закусила губу, но промолчала.

Кушиты сбрасывали за борт мертвые тела, переправляли на галеру раненых товарищей и награбленное добро. Из трюма выбирались испуганные невольники. Пираты притащили за волосы и кинули к ногам повелительницы рабынь, затем пригнали пинками упирающегося купца, который со страху нырнул в трюм.

Не удостоив взглядом распростертых на окровавленной палубе женщин и Эмерико, чье лицо стало серым от ужаса, Белит двинулась к невольникам и, внимательно оглядев каждого, отделила самых сильных.

— Остальных прикончить и за борт, — приказала она. Распоряжение Белит не было продиктовано бессмысленной жестокостью. Оно имело под собой разумное основание. «Тигрица» не могла нести лишний груз. Даже из захваченной добычи брали лишь самое ценное и ровно столько, сколько могла увезти галера. К тому же наиболее слабые из невольников, возможно, заболели в пути, и нельзя было допустить, чтобы зараза перекинулась на команду «Тигрицы». Приказание лишить пленников жизни, прежде чем выкинуть их за борт, пираты почитали знаком милости, ибо мертвого уже не страшат акульи клыки.

Тем не менее гигант нахмурился и, отозвав надменную красавицу, стал что-то втолковывать ей. Брови Белит сошлись к переносице. Она презрительно покачала головой, но затем сдалась.

— Этих можете взять себе, — бросила она кушитам, указав высокомерным движением подбородка на женщин.

Бритунка подползла к Белит, желая облобызать ступни новой госпожи, но та брезгливо отпихнула ее ногой.

— Вы, — обернулась повелительница к рабам, которых сочла непригодными для замены павших в схватке пиратов, — останетесь на этом судне. Пусть боги сами выносят приговор. Сумеете добраться до берега — ваше счастье. И не благодарите меня. Эту милость оказывает вам самый великий воин, которого носила земля, — Конан из Киммерии.