Наконец он извлек тонкую золотую пластинку и глубокомысленно уставился на нее.
— Что ж, попробуем, — пробормотал он, подошел к пикту и приблизил пластинку к отверстию в черепе.
Затем Симплициус вернулся к столу, стальным резцом выкроил из пластинки кусочек, формой и размерами подобный пробоине, и опустил его в чашу с прозрачной жидкостью. Осмотрев сверкающие инструменты, разложенные на столе, он выбрал щипчики с длинными тонкими губками и отправил их в ту же чашу. В другой чаше врачеватель долго мыл и скреб руки и только после этого подошел к раненому. Не дожидаясь приказа, кхитаец поднес ему чашу с золотым кружком. Симплициус извлек щипчики, ухватил ими пластинку и быстро поместил ее на то место, где пульсировал сероватый обнаженный мозг. Оставалось только соединить края раны. Когда и с этим было покончено, лекарь удовлетворенно вздохнул.
— Давно мечтал о такой возможности…
— Ты не делал этого раньше? — изумился Конан.
— Не доводилось. Я как-то свел знакомство с беглым стигийским жрецом. Встретил его в Шеме. Он хотел убраться подальше с глаз Великого Змея и нуждался в деньгах. Мы совершили обмен. Он получил тугую мошну, а я узнал много интересного. Человек умеет столько, сколько знает… Стигиец говорил, что кусок кости можно заменить золотом. Это магический металл. А пластинки из серебра стигийцы кладут на открытые раны.
— Думаешь, пикт выкарабкается?
— Поглядим… Он будет спать до завтра. Такие раны очень опасны. Ты, наверное, и сам знаешь.
— Да, — признал Конан. — Я часто видел, как после такого удара воины становятся буйными. Говорят, в них вселяется злой дух, и надо просверлить дырочку в черепе, чтобы выпустить его.
— Я так полагаю, демоны тут ни при чем. Мозг воспаляется и распирает череп. Человек теряет рассудок от головной боли.
Киммериец с любопытством осматривал загадочные предметы на столе.
— Это нужно для колдовства?
— Нет, для исцеления.
— Вот это зачем? — спросил Конан, указывая на длинную иглу.
— Отворять кровь. Если внутренности увеличены, это указывает на избыток крови, которая вытесняет другие жизненные соки. Надо ввести иглу в жилу возле локтя и выпустить чашку крови.
Блестящие крючки, спицы, ножи и щипцы не слишком заинтересовали варвара, который догадался, что они нужны для лечения ран. Однако он никак не мог взять в толк, каково назначение небольших керамических горшочков — готовить в них притирания и снадобья?
Симплициус разъяснил, что их используют, если человек надрывается от кашля. Внутрь горшочка вносят кусок горящей пакли, а затем сосуд опрокидывают отверстием вниз на спину больного, и горшочек оттягивает кровь.
Польщенный интересом гостя, гандер показал ему ожерелье из нанизанных на кожаный шнурок миниатюрных деревянных масок, весьма искусно раскрашенных.
— Амулеты?
— Не угадал. Каждая хворь накладывает на лицо страждущего особую печать. Видишь вот эту маску? Губы синие, на щеках багровый румянец — верные признаки того, что крови в избытке. Ожерелье помогает правильно распознать недуг.
Конан взял со стола и повертел в руках кожаный баллончик, из которого торчали камышовые трубки.
— А от этого какой прок?
— Помогает прочищать кишки снизу. Ты и представить не можешь, сколько высокородных я осчастливил при помощи этого нехитрого приспособления. Одну трубку вводишь в тело, через другую вливаешь вино, смешанное с каменной солью, или миндальное молоко — для тех, кто понежнее. Один офирский нобиль уверял меня, будто ничто иное не сообщает телу такой легкости. Прямо-таки воспаряешь духом.
Киммериец не выдержал и покатился со смеху. Симплициус оставался невозмутим, только углы тонких губ дрогнули.
Пока шел разговор, слуги уже переложили пикта на деревянный топчан, смыли пятна крови. Кхитаец накрыл стол с инструментами куском белоснежной ткани.
— Не понимаю, — сказал Конан, — зачем тебе возиться с этим? Ты наверняка можешь исцелять одним мановением руки, даже не касаясь тела.
— Могу, — равнодушно согласился мат. — Но это скучно. Не стоит мне никакого труда. Как бы объяснить… Если ты, обычный смертный, сумел одолеть мага, владеющего Тайными Искусствами, тут есть чем похвалиться, но когда он сам стирает тебя в порошок, в этом нет особой заслуги. Силы неравны. Может, я хочу самому себе доказать, что и без волшбы способен на многое.
Симплициус застыл, вперив во мрак отсутствующий взгляд. Конану показалось, что нос колдуна заострился, глаза запали и лицо приобрело зловещее выражение. Впрочем, пляшущий свет факелов странным образом искажает любые
черты.
— Уже глубокая ночь, — прервал киммериец зависшее молчание.
— Да-да, — встрепенулся его собеседник. — Мэн Чан покажет отведенный тебе покой.
— Я лучше переночую под открытым небом, в саду. Дикарская привычка. Или здесь водятся хищники, которые выходят на охоту по ночам? Кто так отделал этого пикта?
— Не успел узнать. Может, крокодил? Их много на реках и в болотах. — Глаза гандера бегали. — Других хищников нет.
— Наверное, будет дерзостью попросить у тебя оружие? — продолжал варвар, испытующе глядя на хозяина. — Какой-нибудь нож…
— Оружие? Зачем тебе оно? От кого ты собираешься защищаться?
