Отступник - [24]

стоит передо мной.

С тех пор как прибыли Лаксены, уже ничего нельзя было понять.

Дэймон не двигался. Его светящийся изумрудный взгляд скользил по мне, словно он старался запечатлеть в своей памяти каждую черточку моего лица. В его взгляде была такая теплота, что пульсация у меня в носу – там, куда меня ударила гнусная стерва, – прекратилась.

Он исцелял меня. Снова. После того как оттолкнул меня от себя, сказав, что любил меня – так, словно это осталось в прошлом, – и после того как оказался связан с самыми ужасными монстрами. Я не могла такое принять.

– Не нужно, – произнесла я срывающимся голосом. – Все так перепутано…

Дэймон поцеловал меня.

В его поцелуе не было мягкости или нежности. Он прижимал свой рот к моему, решительно раздвигая мои губы, и целовал меня так, словно умирает от голода. Нахлынувшие ощущения едва не выбили у меня землю из-под ног. В животе что-то оборвалось, а из горла Дэймона донесся низкий рокочущий звук, сотрясающий все мое существо.

Искра надежды в моей груди разгоралась, но за ней, как навязчивые собачонки, гнались замешательство и гнев. Дэймон склонил голову набок, и одна его рука соскользнула с моей щеки. Он запустил пальцы в волосы у меня на затылке. Сердце бешено колотилось. Это было уже чересчур.

Я положила руки ему на грудь и оттолкнула его.

– Котенок, – прорычал он, покусывая мою нижнюю губу.

Я судорожно втянула воздух.

– Ты…

– Она все еще за дверью, – прошептал Дэймон мне прямо в губы, а потом продолжил меня целовать.

На мгновение я перестала понимать смысл его слов, когда другая его рука проследовала по моей спине и остановилась на изгибе талии. Он притянул меня к себе, соединив наши тела, и это ощущение было одновременно потрясающе новым и сладостно знакомым. Поцелуй становился все более глубоким, пока его вкус не захватил меня целиком.

Руки у меня тряслись, а пальцы хватались за мягкую ткань его рубашки. Дыхание было сбивчивым. Дрожь поднималась по моим рукам, распространяясь на все тело.

– Она ушла. – Дэймон поднял голову, но я так и стояла зажмурившись. Дрожь не прекращалась. – О, Котенок…

Я хотела сказать ему, чтобы он не называл меня так, если все это не по-настоящему, но в горле у меня застряли рыдания. Я крепко сжала губы, потому что в этот момент ни слезы, которых и так уже было немало, ни нервный срыв ничему бы не помогли.

Рука Дэймона обвила меня, а его пальцы обхватили мой затылок. Прижимая мою щеку к своей груди, он держал меня в таком тесном объятии, что я могла чувствовать, как бешено колотится его сердце.

– Извини, – снова прошептал он над моей головой. – Извини, Котенок.

– Это… это ты? – спросила я срывающимся голосом. – Настоящий?

– Настоящий, и буду таким всегда. – Его голос был едва различим – такой же хриплый шепот, как и у меня. – Господи, Кэт, я…

Казалось, у меня в груди сейчас произойдет взрыв. Я протянула руку к его затылку и зарылась пальцами в завитки волос. Мои щеки были влажными.

– Прости меня, – повторил он, и на мгновение показалось, что больше он ничего не в состоянии сказать.

Дэймон повернулся спиной к стене, а потом сполз по ней, потянув меня за собой так, что я оказалась между его согнутых коленей, прижатая к его широкой, крепкой груди.

– Я не знаю, как много я могу сказать или как долго могу не пускать их в свою голову.

Не пускать их в свою голову? Сморгнув слезы, я открыла глаза.

– Я не… понимаю, что происходит.

– Знаю. – На его красивом лице промелькнула боль, и он прислонился лбом к моему. – Мы связаны – все мы. С того момента, когда они пришли, мы присутствуем в головах друг у друга. Я не знаю точно, как это работает. Раньше такого никогда не было. Возможно, причина в том, что нас здесь слишком много, но когда я в своем истинном обличье, от этого невозможно скрыться. Пока я еще справляюсь… в данный момент. Есть вещи, о которых они не знают – нам удавалось скрывать это от них, но я не уверен, сколько еще мы сможем продержаться.

– Мы? – прошептала я.

Дэймон кивнул.

– Доусон и я.

Я поморщилась, отлично помня, что поведение Доусона не было дружеским.

– Но он ударил меня с помощью Источника.

К тому же я была почти уверена, что из-за него у меня трещина на черепе.

Глаза Дэймона потемнели и приобрели оттенок зеленого мха.

– Да, и я отблагодарил за это его челюсть. Но, надо признать, у него не было выбора. Тобой хотел заняться другой, и Доусон сделал то, что сделал, чтобы один из Лаксенов не убил тебя.

– И тебя.

Мысли лихорадочно роились у меня в голове, стараясь поспеть за всем происходящим. Значит, они просто делали вид – все это время.

– А Ди?

Густые ресницы Дэймона опустились, и он покачал головой.

– Что?

Я судорожно вдохнула, чувствуя удар разочарования. Слова Ди причинили мне боль, но Дэймону с Доусоном, должно быть, пришлось еще хуже.

– Она не… притворяется?

– Нет. Они втянули ее в свой круг. Это что-то вроде улья. – Дэймон снова покачал головой, и я могла видеть, как усталость оседает в морщинках вокруг его пухлых губ. – Я не знаю, почему мы с Доусоном можем… думать сами, а она нет.

Прикоснувшись кончиками пальцев к его щеке, я ощутила легкую щетину.

– Похоже, я знаю.

Дэймон приподнял бровь.