Отступник - [105]

У меня сдавило грудь.

– Я уже не думала… что еще когда-нибудь услышу, как ты говоришь эти слова. Я думала, ты ушел от меня навсегда, и… – Горло у меня сжалось, я взяла его руку и прижалась к ней губами. Потом поцеловала костяшки пальцев.

У Дэймона из горла донесся сдавленный звук.

– Ты думала, я бы тебя оставил?

Я вздрогнула.

– Я услышал тебя, – сказал он, пытаясь сесть на постели.

– Не надо, – остановила я Дэймона, глядя на него широко раскрытыми глазами.

Он снова издал этот звук, на сей раз более отчаянный.

– Я слышал тебя, как ты умоляла меня. Я не оставил бы тебя, Кэт. Я никогда бы этого не сделал. А теперь… придвинься поближе и поцелуй меня.

– Но ты… ты принял вместо меня пулю, Дэймон. – У меня в горле снова был ком. – Она собиралась застрелить меня, а ты… ты мог умереть. Я думала, что ты умер.

Несколько мгновений он смотрел на меня так, словно у меня выросло две головы.

– А что еще мне надо было делать?

Теперь я смотрела на него, открыв рот. По лицу снова потекли слезы.

– Я люблю тебя, – сказал Дэймон, и его глаза стали просто ослепительными, когда он произнес эти слова. – Если твоей жизни что-то угрожает, я сделаю все, что в моих силах, чтобы позаботиться о твоей безопасности. И причина этого – любовь. Правильно?

– Правильно, – прошептала я, все еще не в силах справиться с потрясением. Он говорил об этом так, словно ничего особенного не произошло.

– И я бы снова так поступил.

О боже.

– Дэймон, я… спасибо тебе.

Он нахмурился.

– Ты не должна меня благодарить.

– Должна.

Уголок его губ приподнялся.

– Ладно. Тогда знаешь, как поблагодари меня? Опустись пониже и поцелуй меня.

Я так и сделала. Я опустила губы к его губам и нежно поцеловала, наслаждаясь их вкусом и теплом.

– Я очень, очень тебя люблю и хочу провести каждую минуту своей жизни, доказывая тебе это.

– Мне нравится, как это звучит. – Дэймон поправил мне волосы, когда я подняла голову. – Где… где мы?

Я вкратце передала ему все, что мне рассказала Ди.

– Никто не понимает, как тебе удалось выжить, – сказала я, хлюпая носом, а потом плечом вытерла слезы со щеки. – Но ты такой упрямый.

Из груди Дэймона вырвался смешок, и он крепче сжал мою руку.

– Ты знаешь, я люблю, когда мне бросают вызов.

У меня екнуло сердце: я помнила эти слова с того самого дня, когда мы с ним узнали, что связаны. Тогда, когда он сказал, что нам надо быть вместе, я отшила его. Сейчас я наклонилась над ним, касаясь губами его лба. Я закрыла глаза, безмолвно посылая бесконечные благодарности всем богам, и божествам, и пророкам, которых только знала.

– Так же, как и я, Деймон. Так же, как и я.

Эпилог

Одиннадцать месяцев спустя…Кэти

Яркий солнечный свет струился сквозь окно спальни в городском жилом доме у подножия гор Флэтайронс. Ранний октябрьский снег осел на вершинах гор, словно обмакнув их в белую краску.

Здесь, в Колорадо, действительно было красиво: очень зелено и свежо. Это напомнило мне о доме, моем старом доме, только здесь у меня был более легкий доступ к куда более классным вещам.

Например, к «Старбаксу».

Кафе открылось после ремонта два месяца назад, как раз к тому времени, когда пора пить пряный тыквенный латте: верный признак, что человечество способно выстоять. Люди оказались самыми выносливыми и упорными созданиями во всех вселенных.

И вторгшиеся Лаксены – те, кому удалось спастись от Аэрумов, – быстро смекнули, что к чему. Спустя несколько дней после сражения, пока наша маленькая группа скрывалась в Северной Вирджинии, пытаясь решить, как и куда нам двигаться, оставшиеся Лаксены покинули планету.

Это походило на день высадки войск, только теперь все происходило ровно наоборот.

Огни поднимались вверх устойчивыми потоками, по всему миру, в течение нескольких часов. Это зрелище было не менее достойным, чем картина прибытия Лаксенов. Я никогда этого не забуду.

Но все мы знали, что некоторые из них все еще могут быть здесь, и если другие захотят вернуться, мы не сможем им помешать. Возможно, когда-нибудь это и произойдет, но если я чему и научилась за последние два года, так это вот чему: невозможно смотреть в будущее, если живешь в прошлом.

И это было непросто.

Ни дня не проходило, чтобы я не думала о маме. Как и после того, как умер мой папа, шло время и боль постепенно утихала. Но случались дни, когда что-то происходило, или мне просто становилось тоскливо и хотелось поговорить с мамой, и тогда я хватала телефон, собираясь ей позвонить, но тут вспоминала, что ее нет, что ее больше никогда не будет.

Такие дни были тяжелыми, полными слез и гнева. Я хотела, чтобы Итан восстал из мертвых только ради того, чтобы я могла двинуть ему между ног и убить его снова и снова. Ярость, и беспомощность, и еще боль, которая порой бывала просто ужасной. Если бы не Дэймон и мои друзья – моя новая семья, – я вряд ли смогла бы справиться с ней.

Я бросила взгляд через плечо.

Дэймон лежал, откинувшись на изголовье двуспальной кровати, такой огромной, что на ней поместилась бы половина моей группы по экономике. Его руки были сложены под головой, одна нога согнута в колене. Он был без рубашки. Только полинявшие голубые джинсы, под которыми, как я точно знала, ничего не было. Мои глаза были прикованы к рельефным бицепсам, и я буквально купалась взглядом в естественном загаре его широкой груди и упругих, накачанных мышц живота. Я так и оставалась в неведении относительно того, как он обзавелся таким изгибом по обеим сторонам бедер. Какими, интересно, приседаниями надо для этого заниматься? Лично я приседала только тогда, когда вставала с кровати.