Отшельник. (THE HERMIT) - [12]

Это будет мукой, если мы дадим тебе зрение на все время, что ты здесь, потому что потом ты будешь беспомощным. Ты здесь не для удовольствия, а для того, чтобы слышать и видеть и чтобы стать вместилищем знаний для того, кто придет после и кому ты передашь эти знания. Эти знания лучше было бы записать, но мы боимся, чтобы не повторилось то, что произошло со «Священным Писанием». Оно БУДЕТ написано на основании тех знаний, которые ты здесь получишь и потом передашь дальше. А пока помни: ты здесь находишься в НАШИХ целях, а не в своих.

В пещере наступила тишина. Старый отшельник умолк, а потом произнес:

— Давай сделаем небольшой перерыв. Я должен немного отдохнуть. А тебе нужно принести воды и подмести в пещере. Нужно смолоть ячмень.

— Можно, я сначала подмету твою внутреннюю пещеру, Почтенный? — спросил молодой монах.

— Нет, я это сделаю сам после того, как отдохну. Он неохотно порылся в небольшой выемке в одном из камней, образующих стену пещеры.

— Когда больше восьмидесяти лет ешь только тсампу и ничего, кроме тсампы, — сказал он задумчиво, — возникает странное желание хоть раз попробовать другую пищу, пока я еще не ушел туда, где я не буду нуждаться ни в какой.

Он покачал своей белой старческой головой и добавил:

— Вполне возможно, потрясение, испытанное от новой пищи, могло бы меня убить.

С этими словами он побрел в свою часть пещеры, ту часть, куда молодой монах не должен был входить.

Молодой монах принес прочную расщепленную ветку, стоявшую у входа в пещеру, и начал энергично разрыхлять плотный песчаный пол пещеры. Соскребя затвердевший слой, он вымел все наружу и разбросал подальше, чтобы выметенный песок не мешал входу в пещеру.

Не чувствуя усталости, он несколько раз проделал трудный путь от озера к пещере, неся в подоле своей мантии столько песка, сколько мог поднять. Он заботливо посыпал весь пол пещеры свежим песком и аккуратно его притоптал. Еще шесть ходок к берегу озера — и было принесено достаточно песка, чтобы привести в порядок пол во внутренней пещере старого отшельника.

В дальнем конце пещеры находился гладкий куполообразный камень с углублением, которое образовала в нем вода тысячелетия назад. Юноша зачерпнул две горсти ячменя и, готовясь его измельчить, всыпал в это углубление. Лежащий рядом тяжелый круглый камень был, по всей вероятности, инструментом, который использовался для этой цели.

С некоторым усилием молодой монах поднял камень, удивляясь, как такой старый человек, как отшельник, слепой и ослабленный постоянными лишениями, мог с ним управляться. Но ячмень, уже поджаренный, необходимо было смолоть.

Опустив камень, который издал глухой звук, он несколько раз повернул его, прежде чем опять поднять для загрузки следующей порции. Он монотонно продолжал свою работу, засыпая порцию ячменя, поворачивая камень, чтобы помельче перемолоть зерна, вычерпывая полученную муку и загружая следующую порцию. Плюх! Плюх! Плюх!

Наконец, почувствовав боль в руках и в спине, он решил, что теперь достаточно. Протерев песком углубление и камень, чтобы удалить прилипшие зерна, он старательно собрал перемолотый ячмень в старую коробку, которая предназначалась для этих целей, и устало двинулся к выходу из пещеры.

Позднее послеполуденное солнце еще светило достаточно ярко, и было довольно тепло. Молодой монах лег на камни и стал указательным пальцем лениво перемешивать свою тсампу. На соседнюю ветку уселась маленькая птичка и, склонив головку, с нахальной самоуверенностью наблюдала за всем вокруг. Над гладью озера мелькнула большая рыба, выпрыгнувшая, по-видимому, чтобы схватить низко пролетавшее насекомое. Под корнями соседнего дерева какой-то грызун усердно рыл норку, не обращая никакого внимания на молодого монаха.

Путь горячим солнечным лучам вдруг преградила набежавшая туча, и молодой монах вздрогнул, внезапно ощутив холод. Поднявшись на ноги, он ополоснул свою чашу и тщательно отполировал ее песком. Птичка, тревожно вскрикнув, улетела, а грызун стремительно бросился за ствол ближайшего дерева и своими блестящими, похожими на бусинки глазами наблюдал за происходящим. Спрятав чашу в своей мантии, молодой монах поспешил в пещеру.

В пещере сидел старый отшельник, но уже не прямо, а облокотясь спиной о стену.

— Мне хотелось бы еще раз почувствовать тепло костра, — сказал он, — последние шестьдесят лет или даже больше у меня не было возможности развести костер. Не разведешь ли ты его для меня, и тогда мы с тобой устроимся у входа в пещеру?

— Непременно, — ответил молодой монах. — Есть у вас кремень и древесная труха?

— Нет, у меня нет ничего, кроме моей чаши, моей коробки для ячменя и двух моих мантий. У меня нет даже одеяла.

Молодой монах набросил свое потрепанное одеяло на плечи старца и вывел его наружу.

Недалеко от пещеры обрушилась скала, и вся земля вокруг была усыпана осколками породы. Молодой монах тщательно отобрал два круглых кремня, которые удобно размещались в его ладони. Чтобы проверить их, он чиркнул камнем о камень и был вполне удовлетворен, когда после первой же попытки увидел тонкую струйку искр.

Положив оба кремня в карман своей мантии, он направился к засохшему дереву с большим дуплом внутри, в которое, очевидно, еще много лет назад ударила молния. Он долго что-то исследовал и соскребывал внутри дупла и наконец набрал полные горсти белой, совершенно высохшей древесины, прогнившей и измельченной в тонкий порошок. Осторожно спрятав его в карман своей мантии, он стал собирать сухие хрупкие ветки, которыми был усыпан грунт под деревом.