Отрывной календарь - [11]

– Да нет. От мамы давно отдельно существует. Лариса живет с молодой женщиной. Ее зовут Эльвира.

– Нет. Я не знаю никакую Эльвиру. – Наташа упорно отказывалась понимать, что он говорит. – Она сдает комнату?

– Да уж, придется Лоре большое спасибо сказать. – Саша замолчал.

Воздух вокруг медленно становится стеклянным, музыка в кафе затихает. Саша резко, толкнув стол, наклонился вперед:

– Ты все-таки такая наивная, как я и ожидал. Лариса и Эльвира – пара: муж и жена, жена и муж, невеста и… невеста, они любят друг друга. Ты хочешь узнать, как таких женщин называют!? Тебе сказать? Или сама вспомнишь?! – Он схватил чашки с «американо» и несколько раз стукнул друг об друга. Кофе волной выплеснулось на салфетки.

– Я не знала ничего. Она хотела выйти замуж за шведа… Карлсона… кажется… Она ничего не рассказывала. – Наташа боялась пошевелиться, чтобы не разбить воздух вокруг. Пусть вообще все остановится и вернется на два дня раньше. Никакой «Шляпы»!

– Отлично, подруги просто зашибись! Эльвира и Лора хотели эмигрировать в Швецию и официально пожениться. Карлсон – подопытный кролик. Всего лишь повод. Так, теперь ты знаешь уже больше.

Саша сильно ударил ребром ладони по столешнице:

– Поехали дальше. Лариса хочет от меня ребенка. Я не знаю, что делать. Ты должна сказать, как подруга, что от нее ждать. Она вообще не шизофреник? Может сотрудник клиники суррогатного материнства или торгует органами?

– Органами? Ребенка? Какого ребенка? – Она уже почти шептала.

– Наташа, ты не в себе? Какие бывают дети, ты знаешь? Ты хоть одного ребенка в жизни видела? – он переходил на крик.

– Саша, не кричи, пожалуйста, – Наташа умоляюще на него посмотрела, – я очень плохо понимаю, что ты говоришь.

– Ладно, если я в шоке, то каково тебе все это слышать в первый раз. Мне хотя бы неделю назад сообщили. Кофе выпей, приди в себя.

Наташа послушно отхлебнула «американо», закурила. Стекло вокруг снова становилось воздухом, можно дышать не порезавшись. Реальность постепенно возвращалась, но уже не та, которая была некоторое время назад. Саша, рассматриваемый совсем недавно как потенциальное тепло в Наташиной спальне, – мужчина Ларисы. Или просто будущий отец ребенка. Вообще ничего не понятно, кто такой, но уже чужой… За какие-то пару минут стал недосягаем как «Бентли», в котором уезжает тощая блондинка в розовых сапогах на шпильке. Мысли метались на крутых поворотах, не находя ничего мало-мальски похожего на здравый смысл и внятные объяснения услышанному. Одновременно закончились две истории: до Наташи, с его проблемами, как до лампочки; Лариска скрыла, что «играет за другую команду», в которой есть Эльвира. Ее невеста… или жених… сюрреализм какой-то.

– Как давно она с этой Эльвирой живет? – Хоть что-нибудь спросить, не молчать.

– Уже почти два года. В Новый год у них дата какая-то: то ли познакомились, то ли переспали, я не помню. Они решили теперь завести ребенка, меня выбрали как донора. Племенного быка нашли… – Желваки заходили по лицу. – Протест у них против закона о запрете пропаганды гомосексуализма. Решили доказать, что они – нормальная ячейка общества. Я здесь причем? Понимаешь, если бы Ларису не знал так долго, то послал …

– А ты с ней раньше не спал?

– Нет, ничего не было, просто общались. Ну, как-то, еще в студенчестве на вечеринке целовались по-пьяному делу, но до секса не дошло. Ржать начали и ничего не получилось. Хотя мне всегда нравилась, особенно ее грудь. Тебя она всегда жалела, что ты такая серенькая, неприметная…

– Жалела? – Вот это уже очень было слышать просто невыносимо. Наташа зачем-то достала из сумочки пудреницу и стала себя разглядывать. Руки тряслись, еще немного и могла заплакать, чтобы хоть как-то успокоиться, попыталась пошутить, – Я с ней не согласна, я очень красивая.

Она подняла глаза на Сашу, но лучше бы не видеть сейчас его выражение лица. Брови домиком, еще немного и этот племенной бык будет ржать как племенной конь.

– Ты понимаешь, что речь-то совсем не о тебе? Извини, я сказал что-то обидное, но если тебя утешит, я с Ларисой не согласен, ты совсем не серенькая, а каштановая. Вот встретил лет пять-семь назад, то поухаживал бы за тобой.

– Конечно речь не обо мне. Особенно сейчас, когда лет эдак семь на моем лице оставили столько отпечатков. – Подбородок все-таки задрожал, – задай мне вопрос, чтобы я смогла уже не о себе любимой начать говорить.

– Ладно, я несу какую-то ерунду, уже сам начинаю понимать. – Саша облокотился на стол, шумно вздохнул, его взгляд снова потяжелел, – Лариса мне сказала, что никаких обязательств на меня не возлагает. Нужно только переспать в подходящий момент, или, если я не хочу по-простому, сходить в клинику по оплодотворению и стать донором. Выбор процедуры за мной, если я соглашусь, то пойду лучше к доктору. А я еще не согласился. Но и не отказал. От того, что придется ложиться с ней в кровать под пристальным взором Эльвиры, у меня вряд ли встанет. Возникает вопрос: кто будет платить? Клиника – это дорого для Ларисы, я мог бы оплатить, но обе бабы против. Так я начинаю вмешиваться в их семью, принимать участие в судьбе будущего ребенка и прочее бла-бла. Ты мне вот что скажи, способна Лариса потом повесить на меня все отцовские заботы? Что вообще мне делать? Генетическую экспертизу никто не отменял…