Отрыв - [24]

Вернувшись в Саванну, он впал в депрессию, и после тренировки Джейсу Уинну

пришлось вытащить его в один из местных баров и купить виски с колой.

– Виски настоящий. Ну, это «Кентуки Таверн», но тоже считается.

Джаред редко пил что–то, кроме пива, но никогда не отказывался от бесплатной

выпивки.

– Спасибо, дружище.

– Почему ты в последнее время такой печальный? Тебя чересчур сильно

долбанули по голове? – спросил Уинн, поедая арахис. Уинну было почти двадцати четыре,

его карьера лишь начиналась, и он любил каждую ее секунду. Джареду очень нравился

Уинн, и он задумался, почему раньше они никуда вместе не выбирались.

– Не. Просто старею, – слегка улыбнувшись, отозвался Джаред. – Слышал, ты

планируется отправиться на отбор в «Чикаго Вулвс»?

– Не меняй тему. Мы говорим о твоей грусти. – Уинн сощурился. – Тебя бросили?

Бросили же, да? У Леблана такая теория. И она вполне объясняет, почему в

Джексонвилле ты не пытался «клеить» сексапильных телочек. Я даже не знал, что ты с

кем–то встречался.

– Я и не встречался, – заверил его Джаред, а потом мысленно себя пнул. «Идиот,

ты до сих пор не встречаешься». – И зачем вы с Лебланом это обсуждали?

– Тебя все любят, и мы беспокоимся, что из–за сотрясения мозга у тебя началась

депрессия или что–то наподобие.

Господи боже. Джаред сомневался, как реагировать: то ли растрогаться из–за

беспокойства товарища по команде, то ли спрятаться под столом от смущения.

– Не. Я серьезно. Я просто… Ты же знаешь, мне тридцать один год.

– Да. И ты носишь номер двадцать два. И родом ты из Мичигана. Привет, я Джейс

Уинн. Я из Лондона, Онтарио. Ты можешь найти меня в своем звене на льду. Справа. –

Уинн лучезарно улыбнулся и протянул руку. – Приятно познакомиться. Ты же Джаред?

– О, заткнись, – буркнул Джаред, но ударил по кулаку Уинна и взял свой стакан. –

Быть в этой лиге тем, кому уже за тридцать, – не на пикник сходить.

– Эй, мне двадцать четыре, и я до сих пор люблю потусоваться на покрывале. Ты в

норме. – Уинн закинул в рот еще орешков. – Покрывале для пикника. Логично же?

– Не особо. Нет. Но ты поймешь, о чем я, если спустя несколько лет все еще будешь

здесь. Что вряд ли случится. Ты будешь играть в Чикаго или, черт, в Сент–Луисе, – сказал

Джаред, имея в виду аффилированный клуб «Вулвс» – «Блюз».

Уинн закатил глаза.

– Ладно. Во–первых, через несколько лет здесь не будет никого. В Саванне тоже.

«Ренегадс» переедут в Колумбус и обзаведутся новыми ужасными свитерами. Во–вторых,

я защитник четвертого звена, Шор. Мой агент пытается отрабатывать крошечный, приносимый мной доход и оплачивает им счетчик, которым пользуется во время наших

встреч. Серьезно. Мы не вносим никакого вклада. Как здорово.

– Я уже не помню, в какой команде играл в двадцать четыре. – Где он был? В

Рединге? В Толедо?

– Спасибо, о, наимудрейшая старая карга, – пропел Уинн и, сложив ладони вместе,

поклонился. – Если ты такой утомленный старик, как печальный лев в зоопарке, почему

до сих пор играешь?

А Джаред–то решил, что сможет перестать думать об этом дерьме. Видимо, нет.

– Я хоккеист. Чем еще мне заниматься?

– Определенно не актерской игрой. Я видел ту рекламу. – Уинн спародировал, как

Джаред молотил кулаками воздух, и хохотнул, когда Джаред покраснел и сполз по стулу

вниз. – Прости. Слушай. Ты мне нравишься. Ты не возмущаешься, что телки остаются на

ночь. И было круто, когда кактамеезовут пошла к тебе в душ. Это я ей подсказал. Всегда

пожалуйста.

– Ты ей подсказал? Какого черта? Ты не помогаешь моему эго, к тому же звучит

жутковато, Уинн. – Джаред взял горстку орешков.

– Ну, то есть я предложил. Серьезно, Шор, ты в порядке или что? Я должен буду

отчитаться. Мне неловко, речь идет о чувствах и прочем. – Уинн поморщился. – Как девки

без умолку трещат на такие темы? Надо спросить сестру.

– Может, ты и ей посоветуешь сходить со мной в душ? – поддразнил Джаред и

расхохотался над полученным в ответ взглядом. Сестре Уинна было восемнадцать, и она

была красоткой. Кодекс запрещал такую разновидность тесных отношений, но Джаред

частенько слышал от партнеров шуточки, что Уинн должен их подкупить, чтоб подобного

не произошло.

– Да пошел ты. Она моя сестра. Мне плевать, что ты можешь избить высокие цены

и НХЛовских новичков. Никуда она с тобой не пойдет. – Уинн задумчиво на него глянул. –

Вообще–то ты ничего. Можешь пригласить ее на свидание. Но никаких поцелуев.

– Ты же понимаешь, что та девица… да и все девицы, что побывали в твоей

комнате в Джексонвилле, могут быть чьими–то сестрами, да?

– Нет. Я специально проверил. Они единственные дети. – Уинн подмигнул. – Знаю.

Знаю. Ты тайно влюблен в мою сестру?

– Уинн, твоей сестре восемнадцать, и она живет в Онтарио. – Джаред задумался

над комментарием про НХЛовского новичка и гневно швырнул орешки обратно в тарелку.

Уинн опустил подбородок на скрещенные руки и воззрился на Джареда.

– Расскажи что–нибудь еще, о чем мне уже известно, Шор.

– Ладно. Ты – козел. Нравится? И да. Я в порядке. – Только вот вряд ли. Возможно,

текущий сезон был для него последним, и его организм пытался принять этот факт, а мозг

либо игнорировал, либо был поглощен размышлениями о том, как отправиться в постель