Отряд "Зеро" - [39]

Внутренняя пружина тихо дзенькнула и развернулась. Вот оно. Пора.

Я встал, опираясь на спинку кровати. Ноги заметно дрожали, и сделать первый шаг страшно. Мне казалось, что при попытке движения просто упаду. Стоять-то я уже пробовал, но ходить…

— Давай, голубчик, смелее, — Абрамыч обнадеживающе улыбался в бороду. — Всего-то три шага.

Три шага. Чёрт. Решительно выдохнуть и разжать пальцы на спинке кровати. Колени предательски дрогнули. Стоять! Стоять, Лёха!

— А ну иди! — вдруг рявкнул доктор, и я от неожиданности шагнул вперёд, не успев ничего понять или испугаться.

— Ай, молодца! Ай, герой! — Розенбаум то ли шутил, то ли издевался. Меня же трясло от напряжения крупной дрожью: месяц, если не больше, отвалялся. Но старый доктор прав: идти надо.

Следующие два шага дались с не меньшим трудом и ещё большим напряжением. На столик я не просто оперся руками, буквально навалился всем весом, стараясь удержаться на ногах, пока Абрамыч изучал что-то в планшете. Красное широкое лицо светилось удовлетворением.

— Лю…би…те ра…бо…ту?

— Что? — доктор встрепенулся. — Ах да, люблю, голубчик, люблю, как же её не любить, кормилицу! А теперь пойдём, я уж тебе помогу…

Он подхватил меня под руку, и обратный путь прошёл легче. Но на кровать я не сел — рухнул с невыразимым облегчением. Даже не думал, что настолько тяжело учиться ходить заново.

— Ну что ж, через пару деньков тебя можно выписать, — Абрамыч подхватил свой планшет. — Ты здоров, имплантаты прижились отлично, физические показатели и анализы в норме, а всё остальное исправят только…

Тренировки. Знаю.

— Тренировки, — подтвердил доктор. — Я скажу Ингвару о твоей выписке.

Розенбаум развернулся и ушёл, оставив меня в привычном одиночестве.

* * *

Хладнокровный блондин появился в назначенный день сразу после обеда. Я ждал, переодевшись в чёрную знакомую форму, которую принёс один из санитаров. Одежда оказалась как раз под мой новый рост и ещё пахла складом. Единственное отличие от прежней: отсутствие погон и эмблемы ЧК на рубахе.

Когда вошёл Ингвар, я встал, как положено по уставу. Но как приветствовать нового командира — неизвестно. Всё, что я знал — его имя и вероятный позывной «Скальд». Однако беловолосый красавец не спешил посвящать меня в азы новой службы.

— Идём, — он коротко окинул меня взглядом, ничем не выдав мыслей и отношения к новоиспечённому бойцу. Я так и не понял до конца, рад он моему появлению или нет. Но для себя давно решил: доверять и, тем более, верить здесь нельзя никому.

Размышлял уже на ходу, стараясь не отстать от широкого шага Ингвара. Изнурительные тренировки последних двух дней дали о себе знать, и при ходьбе я чувствовал себя уже достаточно уверенно. Мой новый командир не оглядывался, лишь иногда чуть сбавлял шаг, лёгким высокомерным кивком здороваясь со встречными. Ему отвечали вслух, не называя имени, но с заметным уважением. Меня же удостаивали любопытными взглядами, а я, в свою очередь, коротко кивал и старался не слишком вертеть головой. Одно дело летать невидимым духом и совсем другое — ступать по этим коридорам во плоти. А учитывая, что и призраком побродить по базе особо не удалось, всё вокруг внове.

Ингвар вышел из больницы и отправился в сторону учебного корпуса.

Улица ошеломила меня подзабытыми запахами, звуками и ощущениями, хлынувшими сразу со всех сторон. Недавно прошёл дождь, пахло свежестью, тепло пригревало солнце, проходили по своим делам работники базы, где-то чинили барахливший движок: ремонт сопровождался сбивчивым «чиханием» техники и негромкой беззлобной руганью механика….

И я вдруг почувствовал себя не просто выздоровевшим, а живым. Господи, хорошо-то как… Чертовски хотелось постоять и надышаться всем этим после стерильного одиночества палаты, но отставать нельзя. Потому я даже не замедлил шага, наслаждаясь теплом и свежестью на ходу.

* * *

У отряда шла тренировка в зале.

Честно говоря, сначала я вообще не понял, что это тренировка. Даже оружие в руках бойцов не помогло. В просторном помещении с прозрачным куполом и внешней зеркальной стеной восемь человек в гражданке словно танцевали, рассекая солнечные пятна. Шестеро мужчин разной комплекции и две девушки, Даггер-Леночка и ещё одна, из тех, что называют «серая мышь». Мужчины — кто в футболке и шортах, кто в тонкой рубашке и лёгких брюках. Даггер в симпатичном платье длиной до середины бедра, «мышь» в простенькой блузке и свободной юбке чуть ниже колен. На ножках обеих туфельки с небольшим каблучком.

Две четвёрки, в каждой — один против трёх.

Все, кто составлял круг.

Я невольно замедлил шаг, наблюдая за тем, что они делали.

В каждой четвёрке трое с оружием нападали на одного безоружного. В руках у нападавших армейские винтовки, ножи, пистолеты, у одного — палка, имитирующая дубинку. Атаковали то по одному, то по двое, то все сразу. Что делал оборонявшийся, я просто не мог понять. Нападавшие разлетались в стороны, оружие то улетало на край тренировочной площадки, то оставалось в руках того, кто защищался. Никаких блоков и ударов, фигуры людей поражали своей пластичностью и видимой простотой движений. Они двигались с кажущейся медлительностью, чуть ли не лениво, а не защищались. Но эта красота и простота в реальном бою несли смерть.