Отряд "Зеро" - [33]

* * *

Длительные — двое суток, — раздумья не принесли ничего нового. Вопросы не только не исчезли, их стало ещё больше. Моя судьба по-прежнему висела на волоске, зачисление в отряд «Зеро» не значило ровным счётом ничего. С тем же успехом меня могли завтра отправить в расход. Официально я мёртв, так что с трупом ни проблем, ни хлопот. В остальном Семён даже словом не заикнулся, что за работа меня ждёт. Но врал про Клима очень складно. Если бы сам все их разговоры не слышал — поверил бы.

Ни Ингвар, ни Леночка больше не приходили. Это нормально: отряд элитный и засекреченный, им наверняка есть чем заняться, кроме как у моей кровати сидеть. Да ещё это изменение внешности…

Вот здесь я не знал, верить Семёну или нет. Если действительно взяли на службу — то своё лицо я видел в последний раз во время комы. Если зачисление чисто формально, то…

Не то чтобы операция пугала, но при мыслях о ней становилось неуютно. Меня родная внешность вполне устраивала.

В любом случае, я мог только предполагать, что со мной будет дальше. Вложился ЧК в меня основательно, значит, информация очень ценная. Но работа в элитном и засекреченном отряде подразумевала определённую и высокую долю риска. Ингвар и Даггер этому только подтверждение. Такие холодные и расчётливые взгляды я видел лишь среди «смертников», где каждый в любую минуту был готов к неизбежному. На месте начальства отправлять «ценного сотрудника» на дело в качестве бойца такого отряда я бы не стал. Слишком велик риск. Розенбаум не участвует в операциях отряда, а раненого сюда или хотя бы до ближайшей больницы ещё доставить нужно. С другой стороны, сидеть на этой базе до конца жизни на халяву тоже никто не даст. Опять же зачислили бойцом в отряд, а не работником комплекса или канцелярской крысой…

Не с кем посоветоваться. Никому нельзя доверять. Не осталось друзей, зато полно недругов.

Кто-то из верхушки ЧК намеревался расколоть и сожрать орешек в виде капитана Донникова, что совсем не добавляло оптимизма. И этот кто-то даже не каменный Пётр Андреевич.

Сомнительно, что в его полномочиях брать в суперзасекреченный отряд человека с улицы, да ещё и стопроцентного кандидата в расход. Но меня взяли. И вот этого я не понимал совсем. Зачем тратиться на будущего покойника? Как только из меня вытрясут всю интересующую информацию, то прибьют, не отходя от кассы. Будь я нужен в отряде «Зеро» живым, перевели бы по-человечески, без всяких подстав.

А может, потому и зачислили в отряд, чтобы отработал, что вложено?

Или тайна шлюпа настолько прибыльна, что покроет все убытки от капитана Донникова?

Чёрт их разберёт.

В любом случае, мне пока везло. Дьявольски везло. Скорлупка тайны оказалась куда твёрже, чем думали наверху.

Я сам не мог её расколоть.

В остальном оставалось только ждать, надеяться, что удача не покинет и дальше, — и выздоравливать.

Для выздоровления я занимался тем, что заново учился управлять пока ещё родным телом. Уже удавалось шевелить пальцами на руках и ногах, поворачивать голову, да и тело становилось всё более послушным. Я даже начал подумывать, что Абрамыч прав и через неделю я вполне могу даже попытаться встать, однако события развивались быстрее, чем ожидал.

— Доброе утро, голубчик, — Розенбаум, на редкость серьёзный, вошёл в палату с электронным планшетом под мышкой. — Готов?

Готов к чему? Я изобразил удивление. Мимика уже вполне удавалась, но доктор и без того понял.

— К операции, голубчик, — он присел на край кровати и развернул ко мне электронный планшет. — Вот, полюбуйся, каким ты будешь.

Я внимательно разглядывал компьютерную модель. С такой внешностью меня вообще никто никогда не узнает. Ничего общего с моим лицом.

— Нравится? — старый доктор улыбался.

Пожимаю плечами. Нормально. Могло быть хуже.

— Пожелания насчёт цвета глаз и волос есть? — Абрамыч вывел на экран таблицы цветов.

Качаю головой. Мне — всё равно. Пусть так будет.

— Хорошо, пусть будет так, — Розенбаум повторил мою мысль вслух. — Завтра оборудование будет готово, и начнём. Полный наркоз ты перенесёшь хорошо, это старый доктор тебе обещает. Все твои параметры я уже знаю лучше, чем учебник по реанимации. Проснёшься новым человеком, — он ободряюще улыбнулся, похлопал меня по плечу и ушёл.

А я думал о том, насколько сильно Чёрный Корпус перекроил мою жизнь. Даже месяца не прошло…

* * *

На операцию отвезли прямо на кровати. Универсальная, она легко превращалась в каталку, в операционный стол, собственно кровать, кушетку и, наверное, во что-то ещё. Операционная располагалась по соседству, и далеко путешествовать не пришлось. Половину операционной занимал крупный комплекс с подобием реанимационной капсулы в центре. Это — для меня. Санитары проводили последние приготовления к операции. Шафран Абрамович, очень серьёзный, отдавая распоряжения, остановился возле капсулы.

— Всё готово, голубчик. Посмотри ещё, ничего поменять не хочешь?

Качаю головой. Не хочу. Нормально выглядит.

— На себя посмотришь на прощание? — доктор отдаёт планшет санитарам и участливо смотрит на меня.

Снова нет. К новому лицу привыкать надо, а не о старом жалеть.

— Хорошо, — Абрамыч кивает санитарам. — Начали.