Отряд скорби - [91]

— Больше ничего, — ответили они в унисон, хотя по-прежнему их уста оставались закрытыми. — Благослови вас Бог, мы желаем вам мира Иисуса Христа, и да пребудет с вами Святой Дух. Аминь.

Бак почувствовал слабость в коленях, когда их собеседники повернулись и стали удаляться. Пока он и раввин наблюдали за ними, Эли и Мойше прошли вдоль здания и уселись, прислонившись к стене

— До свиданья и спасибо, — сказал Бак, ощущая неловкость.

Бен-Иегуда запел прекрасный распев, какое-то славословие, которое не было известно Баку. Казалось, что Эли и Мойше молятся, потом они заснули там, где сидели.

Бак молча последовал за бен-Иегудой, когда тот повернул к невысокому ограждению, перешагнул через него и направился прочь от Храмовой горы к небольшой роще. Бак спросил, не хочет ли доктор побыть в одиночестве, но тот показал жестами, что предпочитает, чтобы Бак остался с ним.

Когда они подошли к деревьям, доктор остановился и поднял глаза к небу. Он закрыл лицо руками и заплакал. Потом его плач перешел в рыдания. Бак тоже был переполнен чувствами, и не мог удержаться от слез. В эти минуты он ясно понял, что они находятся на Святой земле. Одного только он не мог понять: как все это было истолковано раввином? Неужели тот прошел мимо рассказа о беседе Никодима с Христом, когда читал Священное Писание, и сейчас, когда он стал свидетелем воспроизведения того разговора?

Сам Бак, разумеется, не пропустил этого Интересно, поверят ли его друзья по Отряду скорби, что он был удостоен такой чести? Конечно, он не станет держать то чудесное, чем была сейчас переполнена его душа, при себе. Баку очень хотелось, чтобы близкие ему люди могли разделить эту радость вместе с ним.

Как будто чувствуя, что Бак хочет заговорить, бен-Иегуда предупредил его:

— Мы не должны сейчас искажать наши впечатления, пересказывая их словами. До завтра, мой друг.

Раввин обернулся — оказалось, что на обочине стоит его машина, а рядом с ней прогуливается шофер. Доктор подошел к передней дверце и открыл ее для Бака. Бак сел в машину и шепотом поблагодарил своего спутника Раввин обошел машину спереди, прошептал что-то шоферу, и машина рванулась с места, оставив бен-Иегуда на обочине.

— В чем дело? — спросил Бак, вытянув шею, чтобы посмотреть на темный силуэт, исчезающий во мраке. — Он сумеет найти обратную дорогу?

Шофер ничего не ответил.

— Надеюсь, я ничем его не обидел

Шофер посмотрел на Бака с извиняющимся видом и пожал плечами

— Никакой англиски.

Он отвез Бака к гостинице «Царь Давид». Дежурный администратор вручил мистеру Уильямсу конверт. Письмо было от Рейфорда, но так как на нем не было пометки «срочно», Бак решил отложить разговор с капитаном до утра. Если он не дозвонится утром, они все равно увидятся на церемонии подписания договора.

Бак не стал включать свет. Через стеклянную дверь он вышел на маленький балкончик среди деревьев. Сквозь ветки в ясном небе виднелась полная луна. Дул слабый ветер, становилось прохладно. Бак застегнул воротник рубашки и погрузился в созерцание красоты южной ночи. У него было чувство, что он самый счастливый человек на земле. К тому, что он сделал прекрасную профессиональную карьеру, и к его отшлифованному таланту прибавилось то, что он стал свидетелем нескольких потрясающих прямых вмешательств Бога в историю мира.

Он был в Израиле во время нордландского нападения полтора года назад. Тогда Бог явно устранил опасность, угрожавшую Его избранному народу Бак был в воздухе, когда произошло восхищение. Самолет вел человек, с которым потом так близко сведет его жизнь, а старшей стюардессой была женщина, чья судьба на его совести, и еще дочь этого пилота… Он был бы убежден, что любит ее, если бы только точно знал, что такое любовь.

Бак ссутулился, опустил рукава рубашки и скрестил руки на груди. Он избежал автомобильного взрыва в Лондоне; он пришел к Христу в начале конца мира. Сверхъестественным образом он был спасен, став свидетелем двойного убийства, совершенного самим Антихристом. А сегодня Бак воочию увидел исполнение одного из пророчеств Священного Писания, когда убийца был испепелен огнем, исходившим из уст одного из свидетельствующих. Затем он услышал, как эти двое повторили слова, сказанные Иисусом больше двух тысяч лет назад… Баку хотелось стать смиренным, хотелось рассказать своему Творцу и Спасителю, каким недостойным и вместе с тем благодарным он себя чувствует.

— Все, что я могу сделать, — хрипло шептал он в ночном воздухе, — это посвятить Тебе всю мою оставшуюся жизнь. Я буду делать то, что Ты хочешь, отправляться туда, куда Ты будешь посылать меня, подчиняться Тебе, несмотря ни на что.

Он вытащил из кармана диктофон и перемотал ленту. Когда послышался разговор, свидетелем которого он был совсем недавно, Бак был поражен тем, что не услышал английского. Потом он подумал, что удивляться тут нечему подобные вещи происходили в течение всего этого дня. Но ведь он слышал, по крайней мере, три языка. Бак распознал еврейский, хотя и не знал его. Он распознал греческий, хотя и его не знал. И еще один язык, которого, по убеждению Бака, он вообще никогда не слышал. Этот язык свидетельствующие использовали, когда напрямую цитировали Христа. Наверное, это был арамейский.