Отряд полосатых - [8]

Тимофей Иванович умело распределил рабочую силу. Самых проворных он поставил на разборку сарая, девчонок заставил вытаскивать из тесин гвозди, а наиболее здоровые и сильные ребята таскали тяжелые бревна и складывали их отдельно.

Сержику не повезло: он до крови сбил себе руку. Ирисочка, к зависти Сапуна, долго и сосредоточенно промывала ему ранку и накладывала повязку. Вместо бинта она пустила свой носовой платок.

— Сержика надо от работы освободить, — милосердно сказала она Тимофею Ивановичу.

— Никаких освобождений! — жестко отрезал руководитель стройки.

— Но у него может начаться заражение крови, — не унималась синеглазка. — И рука опухла…

Тимофей Иванович был неумолим. Сам деловитый и ловкий, он никому не давал поблажки. Кое-кто из ребят стал даже его побаиваться. Осеклась и участливая Ирисочка, когда Тимофей Иванович намекнул ей о том, что Сержику она выпрашивает поблажку потому, что он ей приглянулся как симпатичный приезжий мальчишка.

— Да я хоть камни ворочать! — покраснев, произнес Сержик.

— Только лежа на травке! — поддел его Сапун, и все рассмеялись.

Работали с перерывом на обед, ходили купаться на Волгу. К вечеру там, где стоял сарай, возвышалась лишь куча мусора да щепки. Столбы, перекладины и доски, отобранные Тимофеем Ивановичем для сооружения плотины, лежали поодаль. Ребята, умаявшись с непривычки, отдыхали, ждали грузовик.

Сержик с интересом копался на месте бывшего сарая — склада макулатуры. Среди оставшегося бумажного рванья, исписанных тетрадей и старых газет его внимание привлек полуистлевший, но довольно объемистый блокнот в потертой коричневой обложке. Сержик поднял его и наугад начал листать странички, заполненные полустершимися записями химическим карандашом.

— Брось, мусор, — небрежно сказал Витек. — Заразу схватишь.

— А чего ему бояться заразы, — уязвленный доброжелательным отношением Ирисочки к Сержику, заметил Сапун, — у него теперь личный доктор появился.

— Не надо, Коля, так шутить, — смущенно улыбнулась Ирисочка. — Сержик для всех хороший товарищ.

А Сержик, заинтересованно листая блокнот, ничего не слышал. На одной страничке он нашел любопытную запись.

«16 июня 1942 года. Нас осталось двенадцать, семеро ранены. Лейтенанта Карнаухова схоронили нынче утром. На всех у нас две гранаты и шесть винтовочных обойм. Сухари кончились позавчера, воду пьем из заболоченного озера. Прорваться к своим нет ни единого шанса. Утешает лишь мысль, что мы, прикрывая отход полка, выполнили свое боевое задание до конца. Что ж, умрем все, но не сдадимся. Если когда-нибудь люди…»

Дальше разобрать ничего путного не удавалось. Другие странички тоже не добавили сведений о горстке советских солдат, попавших в безвыходное положение. Странички блокнота во многих местах были сплошь залиты какой-то жидкостью. Сквозь темные разводы и пятна проступали лишь отдельные слова: «Ржев, боеприпасы, танковая атака, братская могила, высота над рекой…»

У Сержика возбужденно заколотилось сердце.

— Ребята, а ведь это фронтовой дневник! — крикнул он.

Все сразу сгрудились вокруг Сержика, с любопытством разглядывая находку, полуистлевший коричневый блокнот — боевой свидетель грозных, пламенных лет Великой Отечественной войны. Сержик еще раз вслух прочитал разборчивые записи.

— Вот здорово! — удивился Степка. — Настоящий фронтовой дневник!

— Кинь, зачем он тебе? — сказал Лавря, залихватски сплюнув на кучу бумажного хлама.

— А может, ему в музее место! — воскликнул Витек.

— То-то в мусоре валяется…

Ребята сцепились в споре. Высказывались всевозможные предложения. Многие сошлись на одном: блокнот выброшен за ненадобностью.

— Нет, — задумчиво возразил Сержик. — Фронтовик такую вещь не выбросит. Она для него дороже всего на свете. Ведь этот блокнот, судя по виду и записям, побывал вместе с хозяином во всех переделках.

— Правильно! — поддержала Сержика Ирисочка. — И значит, хозяин блокнота остался жив.

— Интересно, ребята, как все-таки они тогда пробились к нашим, — сказал Саня-рыжий.

— Но кто же владелец, как его найти? — обвел всех вопросительно недоуменным взглядом Сержик.

Ребята приумолкли. Фронтовой дневник стал причиной для глубоких и беспокойных размышлений. Кто-то с болью вспомнил погибших в боях с фашистами близких родственников, а кто и оставшихся в живых отцов-инвалидов. Война… Не всем мальчишкам и девчонкам рисовалась она в воображении победным танковым маршем к черному Берлину. Ведь перед солнечным маем сорок пятого были и эти кровопролитные сражения под Ржевом, и развалины Сталинграда, и горький дым пожарищ на родной земле от Баренцова до Черного моря.

Подошел Евгений Иванович, завуч школы, участник взятия Кенигсберга. Узнав, чем озабочены его питомцы, со вздохом произнес:

— Эх, друзья мои, ведь этот блокнот только для нас китайская грамота. А его владелец по одному слову может восстановить целый боевой эпизод. Конечно же, не мешало бы отыскать солдата, да уж больно сведений о нем ничтожно мало…

Подкатила автомашина, и ребята, забыв о дневнике, начали погрузку стройматериала. Сержик, работая вместе со всеми, все думал о блокноте. Он лежал у мальчишки за пазухой и, казалось, жег ему сердце. Что он будет с ним делать? Конечно же, станет искать владельца… Но как и где? Попробуй, найди иголку в стоге сена!