Отряд Асано - [5]
Сложившиеся в Маньчжурии обстоятельства делали эмигрантов союзниками японцев в борьбе с китайским сопротивлением и заметно усиливали антибольшевистский эмигрантский актив. Идя навстречу пожеланиям русских, японские власти разрешили эмигрантам создать вооруженную самоохрану, а также стали привлекать их к охране государственных и частных объектов и к защите границы на западной и восточной окраинах Северной Маньчжурии.
Общее руководство по формированию вооруженных отрядов из эмигрантов сосредоточилось в руках генерал-майора В. Д. Косьмина,[19] одного из руководителей Братства русской правды в Маньчжурии и председателя созданной в 1931 году Русской фашистской партии (РФП).[20] Работавшие с Косьминым офицеры – полковник Гербов, подполковник Н. Н. Ильин, капитан Лутовинов, поручик Осипов – укомплектовали несколько отрядов, которые в дальнейшем были задействованы на охране действующих и строящихся железных и шоссейных дорог: Мукден – Шаньхайгуань, Гирин – Лафачан, Лафачан – Харбин и др.[21] В отряды особенно охотно принимали бывших военных.
Один из таких отрядов под руководством подполковника Ильина, бывшего начальника учебной команды Военно-монархического союза, был направлен в район города Фуюань, недалеко от границы с СССР. Отряд состоял из 40 человек и должен был обеспечивать себя золотодобычей. Однако найти золотую россыпь члены отряда не смогли, положение становилось критическим. Японцы, находившиеся при отряде, объявили его 1-м авангардным отрядом армии освобождения России и заявили о необходимости перехода на советскую территорию для организации повстанческого движения. Узнав об этом, голодавшие бойцы отряда стали разбегаться, и вскоре отряд прекратил свое существование.[22]
Владельцы частных концессий на восточной линии также стали создавать охранные структуры из русских эмигрантов. Первый такой отряд появился на станции Яблоня летом 1932 года для охраны японской лесной фирмы Кондо. Укрепленные посты отряда размещались в тайге вдоль железнодорожной ветки концессии. Первоначальная численность охранников была сравнительно небольшой – 50 человек. Первым командиром отряда являлся штабс-капитан Я. М. Омельченко. В 1933 году были сформированы охранные отряды лесной концессии Миясито (станция Вэйшахэ) и Мулинских угольных копей, которые возглавили Г. Н. Патраков и Завьялов. В 1934 году начали действовать отряды на станциях Хайлин, Шаньши, Ханьдаохэцзы, в 1935-м – на станции Шитоухэцзы. Во главе этих отрядов находились почти исключительно русские офицеры, участники Первой мировой и Гражданской войн. Хайлинский отряд организовал и возглавил полковник С. Н. Цилов, отряд Шаньши – полковник А. И. Барщевский, Ханьдаохэцзы – прапорщик Б. Д. Быстров. В середине 1930-х годов на восточной ветке КВЖД действовало более десяти русских охранных отрядов.[23] Почти все служащие охранных отрядов являлись членами эмигрантских организаций – РОВС, КИАФ, РФП, Союза мушкетеров.[24]
Охранные отряды находились в постоянной боевой готовности, путем разведки обнаруживая и громя базы хунхузов и обороняя охраняемые объекты от крупных отрядов противника. Что касается специальной строевой, стрелковой и др. подготовки служащих отрядов, в первые годы их существования ее практически не было.
В 1932–1933 годах русские вошли в состав пограничных отрядов, расположенных в районе станций Пограничная и Маньчжурия, и в Трехречье. В районе Трехречья русские пограничные отряды курировал соратник атамана Семенова по ОМО, сотрудник ЯВМ, генерал-майор Т. П. Москалев.[25] Один из пограничных отрядов возглавлял бывший белопартизанский командир, есаул И. А. Пешков. В середине 1934 года японцы отстранили русских от несения охранной службы на западной границе Северной Маньчжурии, после чего часть пограничников были включены в поселковую полицию Трехречья и другие охранные структуры.[26]
Задачу объединения и мобилизации военной эмиграции в Маньчжурии, повышения квалификации бывших офицеров и подготовки младшего комсостава из эмигрантской молодежи взяли на себя русские военные организации – РОВС и КИАФ.
Еще в 1930 году руководство Дальневосточного отдела РОВС приняло решение о формировании Урало-Приамурской военной группы, учету в которой подлежали бы все бывшие военнослужащие, проживавшие на территории Маньчжурии. После прихода в Маньчжурию новой власти отделы РОВС и КИАФ стали расширять свои территориальные структуры – районы и отделения – в тех местах, где размещалось большое количество эмигрантов. Первоначальное соперничество между отделами этих организаций в рубеже 1933–1934 годов уступило место сближению и некоторому сотрудничеству.
Значительная часть казачьего населения, объединенного в станицы по войсковой принадлежности, входила в состав Восточного Казачьего союза, выступавшего своего рода казачьим отделом Харбинского отделения РОВС (руководитель – генерал-лейтенант Е. Г. Сычев[27]), и «семеновского» Союза казаков на Дальнем Востоке (руководитель – генерал-лейтенант А. П. Бакшеев
