Отрочество - [6]

Перед обедом ко мне заявился обещанный психолог. Но разговор с ним оказался простой формальностью. Я ожидал большего. А в итоге – пара банальных фраз о том, что надо ценить свою жизнь и что я поступил очень глупо и необдуманно. Так что после сытного обеда я с чистой совестью заснул.

Когда проснулся, в палате было темно. Но поскучать мне не дали. Резко распахнув дверь, в палату зашла моя тетя. Ее звали Линси Обоорс, она была родной сестрой моей мамы, младше ее года на три.

При виде грозного лица тети я весь испуганно сжался: что поделать, привычка тела, выработанная годами общения с тетей. Мне стоило больших усилий, чтобы побороть реакцию Семи на появление в палате его тети, но в конце концов я справился и смело оглядел ее. По воспоминаниям Семи, Линси была сильная, злая и даже немного жестокая женщина, которую он ненавидел всеми фибрами души.

Я же видел перед собой усталую и замученную женщину, при этом еще вполне привлекательную. Лет ей было около тридцати пяти, светлые волосы обрамляли бледное лицо – это, похоже, у нас фамильное. Вокруг губ собрались морщинки, а глаза смотрели на меня скорее грустным, чем злым, взглядом.

– Ну как же так, Семи! – начала она тихим, слегка шипящим голосом, который особенно сильно пугал меня прежнего. – О чем ты думал? Ты подумал обо мне? Ты же понимаешь, что ты мог умереть?

– Я и хотел умереть! – по привычке Семи я огрызнулся в ответ и сразу замолчал. Мальчишеский протест так и лез из меня.

– Я так и думала! Я всегда говорила, что ты позоришь память своих родителей. Что же ты такой несносный уродился? Ну почему ты так не похож на свою мать? Весь в отца! – она в сердцах махнула рукой.

– Прости, – я не знал, что еще можно сказать. Не хотелось первый день в новом мире начинать с конфликта с практически единственным родным мне человеком. Но, судя по всему, ее мой ответ мало интересовал. Ей просто хотелось выговориться. Вылить на меня все накопленное недовольство.

– Отец твой тоже вечно никого не хотел слушать и постоянно носился с книжками. Что-то читал, изучал. Ни на кого не обращал внимания. Хотя, конечно, да, – она задумалась на мгновение, а затем продолжила свой монолог: – Конечно, дворянского титула он добился. И это очень и очень хорошо. Но на тебе же этот титул и закончится. Ты должен постараться взять себя в руки. Пусть ты и нолик, но у тебя будет достаточно возможностей про явить себя. Было бы желание, – и она, глядя на меня, грустно вздохнула, – а вот желания у тебя никакого нет. Только валяться и читать книжки. А жизнь – это не книжки!

– Тетя Линси, не переживай. Я постараюсь изменить себя. Все будет хорошо, – я потянулся к ней, она обняла меня и совершенно неожиданно разрыдалась.

– Ты не представляешь, как я испугалась, когда узнала, что ты упал в реку. Зачем ты это сделал, глупенький? Ну, о чем ты думал? Я тебя очень люблю, ты для меня самый близкий человек. Подумай уже обо мне. Ты же правда мне как сын! – она снова всхлипнула. Я прижимался к ней и осторожно гладил по спине.

– Теперь все будет по-другому, не плачь. Правда! Я возьмусь за голову, и все станет хорошо, – утешал ее я. Уж с плачущими женщинами жизнь меня научила общаться.

Она отстранилась от меня и, достав из сумочки платок, начала вытирать глаза.

– Извини, не знаю, что это на меня нашло. Слишком тяжелыми были последние дни. Меня затаскали разные комиссии. Они даже раздумывали над тем, чтобы совсем забрать тебя у меня. Но в итоге пока вроде все нормально.

Тетя встала и пошла в уборную, откуда спустя несколько минут снова раздался ее голос:

– Мне сказали, что завтра тебя могут отпустить домой. Психолог с тобой еще раз должен встретиться; если даст добро, то вечером я за тобой заеду.

– Хорошо бы, – я оглядел пустынную палату, – а то здесь безумно скучно.

– Так обычно никто тут и не задерживается. В этом отделении очень хорошие целители. Любого быстро поставят на ноги и отправят домой. А ты у нас пока подросток, да еще и после купания в Агре, – она вышла из уборной и, подойдя ко мне, провела рукой по моим волосам. – Ты больше такого не делай.

– Но я в эту школу больше не пойду! – неожиданно вспомнил я о занятиях.

– Да и ладно, что-нибудь придумаем. Сейчас как раз начинаются две недели каникул, а потом, может быть, дома позанимаешься. Тебе осталось только подготовиться к летним экзаменам. Посмотрим, – она задумчиво продолжала гладить меня по голове, размышляя о чем-то своем. Мне было удивительно приятно, что в этом мире у меня есть хоть один родной человек. И не такой уж и страшный, как полагал Семи.

Мы еще немного пообщались, и тетя отправилась домой. Мне же ничего другого не оставалось, как лежать и думать. Вообще, удивительно, как легко мне удалось найти общий язык с тетей Линси. Надо было просто понять, что она хочет мне добра и заботится обо мне, как может.

«Пора уже перестать быть ершистым подростком, – думал я. – Нельзя каждую просьбу и каждое слово воспринимать как приказ. Надо понимать, что это все делается для меня, из чувства заботы обо мне. В общем, если так, то с тетей мне еще очень даже повезло».

Вечер пролетел неожиданно быстро, и освещение палаты стало медленно тускнеть, намекая на приближение времени ложиться спать. Я умылся и лежал в кровати, но сон никак не шел. Поразмыслив, вспомнил о магической медитации, к которой и решил прибегнуть. Закрыв глаза, я выровнял дыхание и стал проваливаться в темноту.