Отрочество - [21]

– Идемте, я провожу вас в вашу ложу, – еще раз поклонившись, произнес он и, развернувшись, пошел к лестнице в конце зала. Мы молча последовали за ним.

Ну что сказать, ложа выглядела солидно: десяток мягких кресел, расположенных в два ряда на балкончике, совсем недалеко от сцены. Посередине стоял накрытый стол с вином, фруктами и легкой закуской. «Неплохо живет мэр!» – подумал я.

В ложе никого не было, и мы с тетей нерешительно стояли возле стола, раздумывая, занимать ли места или надо еще кого-то ждать. К счастью, наши размышления прервал зашедший в ложу уже знакомый нам маг Ромуал Таироорс. Он галантно поклонился тете и легким кивком поприветствовал меня.

– Добро пожаловать, Линси. Вы не против, если я вас так буду называть? – поинтересовался он у тети, глядя ей в глаза.

– Ну что вы, совсем не против, – улыбнулась она в ответ.

– Прошу и меня называть по имени; если не запомнили – Ромуал.

– Как я могла забыть имя такого представительного мужчины, – зарумянившись, ответила тетя.

Маг оценивающе на нее посмотрел и обворожительно улыбнулся.

– Вы прекрасно выглядите, Линси! Это платье вам очень к лицу.

– Благодарю вас. Я сожалею, что в нашу прошлую встречу принимала вас по-домашнему. К моему огорчению, нас никто не известил о вашем неожиданном визите, – слегка укорила она его.

– Ну что же, согласен с вами, это было не очень красиво с нашей стороны. Приношу вам свои извинения. А сейчас, прошу, устраивайтесь на любые места. Сегодня эта ложа полностью в нашем распоряжении, – он обвел рукой балкон.

Мне не очень интересно было следить за их взаимным заигрыванием. Устроившись подальше от сладкой парочки, уже звенящей бокалами с вином, я облокотился на перила и стал разглядывать зал.

Сам зал был не очень большим, вмещал, наверное, человек двести – двести пятьдесят. Вокруг партера располагались два этажа балконов. Это не было похоже на театры, которые я посещал в своем мире. По размерам он, скорее, соответствовал какому-нибудь дому культуры в небольшом городе.

Даже у нас в Твери театр был значительно больше и вместительнее. Несмотря на небольшой размер зала, мне тут нравилось: чувствовалось этакое камерное очарование. Все, казалось, располагалось так близко, что можно было дотянуться рукой до самой сцены.

На сцену вышел конферансье и громким, усиленным магией голосом объявил о том, что начало спектакля через пять минут. В зал стали подтягиваться зрители. Мужчины были одеты в костюмы, дамы – в вечерние платья. Их внешний вид резал глаз буйством цветов, что в обществе считалось вызывающим и говорило об излишней роскоши. Цветные ткани стоили дорого, да и считались большой редкостью в обычных магазинах. Возили их из республики Каджым, и в стране ощущался острый дефицит яркой одежды. Что удивительно, именно у мужчин чаще отсутствовала сдержанность в цвете. Строгий темный костюм, на мой взгляд, смотрелся просто смешно с яркой рубашкой канареечного цвета или светло-зелеными ботинками, с обязательно выглядывающими разноцветными носками. Женщины старались ограничиться ярким шарфом или платком на шее. Да, на общем фоне мы с тетей смотрелись бедновато. Знал бы, уговорил бы тетю купить ей хоть какой-нибудь яркий аксессуар.

Свет в зале начал постепенно тускнеть, пока не погас совсем. На сцене поднялся занавес и заиграла музыка, спектакль начался. Первый акт я смотрел с огромным интересом. Игра актеров пробирала до глубины души. Я плакал, смеялся, переживал, сочувствовал и ругался вместе со всем залом. Время пролетело незаметно. К счастью, настал антракт, и я, вытирая слезы от радости и печали, смог наконец-то выдохнуть. Обернувшись, я увидел расчувствовавшуюся тетю, а вот Ромуал сидел с каменным лицом.

– Тебе совсем не понравилось? – спросила его тетя. О, они уже перешли на ты!

– Вы знаете, почему в театрах такие маленькие залы? – задал он нам встречный вопрос. Мы с тетей недоуменно переглянулись.

– Нет, – ответила она.

– Дело в том, что актеры во время игры воздействуют на зрителей магически, усиливая определенные чувства: радость, горе и прочие. Но радиус воздействия, как правило, не очень велик. Среди актеров нет сильных магов. Ну и… – он развел руками, – согласитесь, было бы странно, если бы половина зала подпадала под воздействие, а другая нет.

Да уж, я представил себе картину, где первые ряды смеются, а остальные зрители смотрят на них с недоумением. Ведь если актеры используют магию в нужный момент, то мы можем смеяться даже и над не очень смешной шуткой.

– Как-то это нечестно, – озадаченно сказал я. – Я был уверен, что мне было смешно, когда я смеялся, и я правда плакал, когда подруга героини погибла. А теперь вы говорите, что это было не по-настоящему.

– Не переживай ты так, – поддержал меня Ромуал, видя мое состояние, – это действительно хороший спектакль, и магическое усиление чувств вряд ли заставит тебя рассмеяться над совсем не смешной шуткой. Усиливать можно только существующие чувства. А на отсутствие моей реакции не обращайте внимания. Я этот спектакль видел уже раз пять; к тому же у меня артефакт, отсекающий магическое воздействие на чувства. Незаменимая вещь при переговорах.