Отречение Николая II. Воспоминания очевидцев - [12]

Полевой генерал-инспектор артиллерии, великий князь Сергей Михайлович.

Генерал-инспектор военно-воздушного флота, великий князь Александр Михайлович.

Походный атаман, великий князь Борис Владимирович.

Его начальник штаба, с. е. в. генерал-майор Африкаь Петрович Богаевский.

Полевой интендант, генерал-лейтенант Егорьев.

Протопресвитер военного и морского духовенства Георгий Шавельский.

При особе его величества:

Великий князь Георгий Михайлович.

Генерал-адъютант, Николай Иудович Иванов.

Военные агенты:

Великобритании, генерал Вильяме.

Франции, генерал Манжен.

Бельгии, генерал барон де-Риккель.

Сербии, полковник Леонткевич.

Италии, помощник военного агента, полковник Марсенгс и другие, фамилии которых не припоминаю.

Главнокомандующие фронтами:

Наместник е. и. в. на Кавказе и главнокомандующие Кавказской армией, великий князь Николай Николаевич.

Его помощник и командующий Кавказской армией, гене рал Николай Николаевич Юденич.

Главнокомандующие:

Северным фронтом – генерал-адъютант Николай Владимирович Рузский.

Западным – генерал-адъютант Алексей Ермолаевич Эвер Юго-Западным – генерал-адъютант Алексей Алексеевич Брусилов.

Румынским – генерал Владимир Викторович Сахаров.

Начальник главной санитарной и эвакуационной части, его императорское высочество принц Александр Петрович Ольденбургский.

Туркестанский генерал-губернатор, генерал-адъютант Алексей Николаевич Куропаткин.

Генералы: Клембовский, Лукомский, Кондзеровский – ближайшие помощники генерала Алексеева, – все это умные толковые люди, известные генералы генерального штаба, работали свое дело усердно и вообще Ставка была поставлена твердо.

Гарнизон ставки состоял из следующих частей:

1. Георгиевский батальон, сформированный для охраны Ставки во время войны и составленный исключительно из раненых георгиевских кавалеров; это были избранные по своим заслугам люди. Командовал ими генерал-майор Па-жарский, тоже георгиевский кавалер, видный, прекрасный боевой командир. Все офицеры, подобно солдатам – раненые и георгиевские кавалеры. По своему виду, по своей безукоризненной службе, Георгиевский батальон являлся превосходной частью. Люди одеты были в их красивую форму с георгиевскими цветами. Нельзя было не любоваться часовыми, стоявшими у подъезда государя, командами, караулами этого батальона, встречавшимися по городу.

2. Одна очередная сотня конвоя его величества. Казаки-конвойцы несли свою обычную службу внутренних постов во дворце государя. В Ставке постоянно находился командир конвоя с. е. в. генерал-майор, граф Александр Николаевич Граббе, граф Никитин и очередные офицеры дежурной сотни. Внешний вид конвойцев и их выправка обращали на себя внимание в особенности иностранцев, всегда поражавшихся и нарядностью формы и красотою кавказских казаков.

3. Одна (кажется) дежурная рота Сводного etb величества полка. Люди этой части отличались превосходной выправкой и очень внимательной дворцовой службой. Командир полка с. е. в. генерал-майор Ресин находился постоянно в Царском Селе, а в Ставку поочередно командировался один из старших полковых штаб-офицеров и офицеры дежурной роты.

4. Несколько команд Собственного его величества жел. – Дорожного полка, обслуживавших технически императорские поезда во время их движения и в Ставке.

Командир полка генерал-майор Сергей Александрович Цабель держал свою часть в отличном виде.

Затем была противо-аэропланная батарея, и, насколько помнится, строевых частей больше не было, если не считать автомобильной роты, обслуживавшей во время войны огромный гараж Ставки. Командир роты, капитан Вреден, умело вел свое трудное дело.

Гарнизон был невелик, но находился в полном и блестящем порядке.

Писарские и нестроевые команды особенно разрослись, и потребность в писарях значительно возросла и расширилась.

Все части и команды были размещены в казармах и других помещениях, содержались прекрасно и положительно гордились, что они служат в царской Ставке при государе императоре.

А все-таки, при всех этих кажущихся благоприятных условиях жизни и работы Ставки, уже с первых часов приезда туда государя чувствовалась некоторая неуверенность в ближайших событиях, но не в смысле военного порядка в самой Ставке, а в общей государственной жизни России.

Определенно об этом говорили редко, но в полусловах. в замечаниях сказывалось беспокойство.

Вечером, после обеда, который ничем не отличался от предыдущих высочайших обедов, я отправился на телефонную станцию для переговора через Царское с Петроградом. Телефонист мне передал, что только-что окончился разговор государя (из его кабинета) с императрицей в Царском, длившийся около получаса.

По телефону узнал, что сегодня, 24-го февраля, в Петрограде были волнения на Выборгской стороне. Толпы рабочих требовали хлеба и было несколько столкновений с полицией, но все это сравнительно скоро успокоилось. В Петрограде многие не верят в искренность этих требований, выражающую общее недовольство правительством. Передали также, что на завтра ожидаются гораздо большие волнения и беспорядки. Войска получили приказ оставаться в казармах и быть готовыми к немедленному выступлению по требованию властей. Я обещал переговорить на следующий день вечером, чтобы узнать, что произошло в Петрограде за день. В этот вечер я узнал, что поступившие телеграммы также ничего радостного не сообщили.