Отражение - [85]

На потолке на кронштейнах несколькими группами были развешаны лазерные эмиттеры: почти такие же штуки используют для лазерных шоу на поп-концертах. Но тут излучатели не вращались — наоборот, их жёстко, раз и навсегда, закрепили так, чтобы пропущенные через специальные пластины лучи интерферировали на уровне пола и образовывали трёхметрового диаметра голограмму. Трёхмерную проекцию карты академии «Карасу Тенгу». Место проекции было заботливо огорожено заборчиком, дабы никто из присутствующих не сунулся случайно внутрь и не поймал зрачком лазерный «зайчик».

Впрочем, была и другая причина — в этом месте пол образовывал заметное углубление, на дне которого лежало огромное, тоже круглое зеркало. Тщательно отшлифованное и восстановленное вместе с другими зеркалами — разных форм и размеров — полвека в морской воде не пошли на пользу артефактам, отправившимся на дно вместе с потопленной субмариной. Только с этого, в отличие от остальных — потому что реквизит, ага — не сняли тяжёлую, золотую, довольно вульгарно выполненную и не несущую никаких реальных функций раму. Раму, сплошь украшенную угловатыми символами древнегерманских рун и хорошо узнаваемыми свастиками. В «Аненербе» тоже понимали, только немного по-своему, необходимость пиар-технологий. Дополняла композицию тонкая нить, свешивающаяся с потолка и дотягивающаяся другим концом до центра трёхмерной карты: на ней в качестве груза висел кулон-указатель. Пресловутая «магия вещей», как она есть.

— До сих пор не по себе, что мы используем… эти штуки, — признался Мао, зябко передернув плечами. Он, вслед за русским, тоже подошел к барьеру вокруг карты. — Ведь из них собирали оружие…

— А собрали «пылесос» для высасывания бюджета собственной страны, — а вот Нацуро перед «реквизитом» не испытывала никакого пиетета. — Мистики Рейха скушали за время Второй Мировой больше золота, чем вся атомная программа нацистов. И на что? Большая часть даже не понимала, что творит. Зато почему-то все вовремя сбежавшие из Европы, с позволения сказать, «мистики» всю оставшуюся жизнь как сыр в масле катались.

— Тем не менее, зеркала работают, — напомнил Абрамов, — и мы их используем.

— Так и сделали артефакты «немного» пораньше середины двадцатого века, по крайней мере большую часть, помнишь? Ну и во-вторых: работают, а что толку-то? Даже если бы немцы нашли пресловутую «Шамбалу», как планировали… Догадались, как найти, и даже смогли бы использовать — ну вдруг. Ну и что дальше? Какой только прок от единственного как-бы «сверхмага», не способного, в отличие от пушки или ракетной установки, закинуть снаряд за горизонт? Грохнули бы его в первой же атаке, и все дела. В общем, в военном плане совершенно зеркала бесполезны, можешь не переживать на этот счёт, Мао. А вот в известной тебе операции без них никак не обойтись.

— Перекуём мечи на орала, — опять не удержался от реплики русский.

— Именно. Но в плане пиара, наличие у нас «секретного тайного оружия Рейха» будет очередным доводом в пользу необходимости договориться, а не бить на поражение, не разобравшись…

Когда о планируемых действиях своей команде рассказывал директор, все казалось простым, четким и ясным. Но стоило Куроку отъехать из холда — и на его ближайших сподвижников вновь наваливались сомнения. Несмотря на то, что все мелочи вроде бы были заранее продуманы и собраны в единую систему, разработанный план действий, если окинуть его взглядом целиком, казался безумной авантюрой! Хотя, возможно, нормальному человеку безумным кажется любой план, так или иначе связанный с большой политикой?

Куроку Кабуки, Роксана Родика.

Бухарест, Румыния.

Весенний ветер, радующийся, что удалось вырваться из тесного для него лабиринта улиц исторической части Бухареста, радостно шумел в голых ветвях деревьев Кароль-парка. Потоки воздуха несли за собой запахи речной воды, сырой земли и молодой зелени: трава, в отличие от родичей-исполинов, обременённых толстыми стволами и разветвлённой кроной, уже успела отреагировать на весеннее тепло и покрыть всё свободное пространство по обе стороны от мощёной каменной плиткой аллеи сплошным зелёным ковром. Куроку Родика-старшая заметила сразу же, как только добралась до привычного места встречи: могучая фигура Учителя у самого берега Дымбовицы чем-то напоминала маяк.

Здесь, вне холдов, суккуба не могла «услышать» мощного аккорда излучаемых мужчиной эмоций, каждый раз после длительного расставания в прямом смысле слова сбивающего с ног и заставляющего дрожать всем телом. Но даже тех отголосков, что проглядывали во властных спокойных движениях и позе, хватило, чтобы на секунду перехватило дыхание и часто-часто забилось сердце.

Роксана безумно любила Кабуки, но это была любовь дочери к отцу, преданного ученика к наставнику. Оскорбить такое чистое чувство низменными желаниями? Ни за что! Рукс прекрасно помнила, какой она была до встречи с Куроку — хотя, честное слово, предпочла бы всё забыть. Помнила, сколько Учитель возился с ней, поднимая с самого дна и дав шанс начать всё заново, сделав той, кем она была сейчас — а вот этого забывать она категорически не желала. Можно сказать, долг демонессы по отношению к теперешнему директору Академии Карасу Тенгу был неизмерим — но мужчина категорически неприемлил само понятие таких «долгов» и своё убеждение вдолбил-таки в голову подопечной. Кабуки собирал сподвижников строго на добровольной основе: только тех, кто сам был готов следовать за ним. Что ж, для того она сегодня и оказалась здесь.