Отравленные земли - [14]

— Но разве все это и составляет королевство? — настаивал он.

— Ну, в Зоне живет один человек, который называет себя королем, и мы, жители Каньона, присягнули ему на верность. Это, по меньшей мере, упрощает наше взаимодействие с зарубежными землями.

Он чувствовал, что она дразнит его, но не мог придумать остроумного ответа.

— Я никогда не слышал о земле с таким множеством наименований, — сказал он. — Почему Зона? Почему Отравленные Земли?

— Все это очень древние наименования, сохранившиеся еще со времен огненных стрел и великой катастрофы.

Мы не употребляем их.

— Я надеялся узнать побольше об этой земле, — разволновался Анса. — Мне кажется, что ты препятствуешь мне в этом.

— Для того, чтобы правильно понять и узнать эту или любую другую землю, ты должен пожить там длительное время и изучить обычаи народа. — Она внимательно смотрела на склон холма, поросший кустарником, приложив палец к губам и призывая его к молчанию.

— Тс-с… — цыкнула она на него, указывая вправо. Он увидел молодое животное с витыми рогами, пасущееся в кустарнике в сотне шагов от них. Верхняя губа создания была вытянута в длинное хватательное приспособление, которое животное заворачивало вокруг веточек, методически обрывая листья и засовывая их пучками в рот.

Анса взял из колчана стрелу. Медленно поднял лук и оттянул тетиву назад до отказа, прицеливаясь в нужную точку за плечом. Тетива слабо звякнула, когда он отпустил ее, и стрела устремилась вперед, описывая дугу. Она вонзилась в длинную шерсть на боку животного, и Анса испытал удовлетворение от точного попадания в сердце. Винторог удивленно встрепенулся, завертелся, сделал два длинных прыжка, затем рухнул на землю. Ноги дернулись, и он застыл.

— Хороший выстрел! — сказала Фьяна. — Ты не преувеличивал, когда рассказывал о лучниках своих земель.

— Расстояние до неподвижной мишени было небольшим, — сказал он скромно. — Давай заберем его. Придут и другие. Такие звери не бродят в одиночку.

— Мы устроим праздник для всей деревни, — сказала Фьяна.

— Фьяна, ты отведешь меня в Каньон? Я хочу на него посмотреть.

Она подъехала к мертвому животному и спрыгнула на землю, достала цветную палочку из дорожной сумки и на лбу животного нарисовала ритуальный знак. Потом взглянула на Ансу.

— Да. Я отведу тебя туда.

* * *

Они выехали из деревни утром, но уже сейчас воздух стал другим. Сначала Анса подумал, что это от холода, но он знал, что это невозможно.

Большую часть дня они поднимались в гору, но не так высоко, чтобы температура могла бы упасть. Он чувствовал, что воздух заряжен какой-то энергией, которую он не может ни увидеть, ни как следует почувствовать. Юноша потряс головой, будучи не в силах выразить все это словами. Он решил, что здесь должно жить великое множество духов.

Вид деревьев тоже был ему не известен, с темной корой и переплетенными ветвями, усеянными благоухающими темно-зелеными иголками. Земля была покрыта толстым ковром прошлогодних желтых иголок, и каждый шаг кабо приносил свежую волну чистого аромата. Земля, по которой они ехали в течение целого дня, была яркой и красочной, но животных почти не было видно.

Если не считать шума, который они производили сами, было тихо, как будто земля погрузилась в великое безмолвие. В других местах тишина казалась Ансе зловещей и подозрительной, а здесь она располагала лишь к отдыху.

— Моему отцу понравилось бы это место, — сказал он, когда появились длинные тени деревьев от заходящего солнца.

— Почему это? — захотела она узнать.

— Больше всего на свете он любит две вещи: духов и спокойное место для созерцания. Тут все это есть.

— Ты думаешь, здесь живут духи?

— А разве нет? — спросил он удивленно. — Я не шаман, но даже я могу почувствовать силу этого места.

— Именно так, — сказала она. — Мой народ не говорит о духах, но, может быть, мы подразумеваем одно и то же.

Он нашел, что она отвечает туманно, но он уже и не надеялся получить от нее простой и ясный ответ. Они ехали до глубоких сумерек, когда юноша уже ничего не видел на расстоянии ста шагов. Он бы остановился раньше, но гордость не позволяла потребовать привала. Когда Анса уже едва различал свою спутницу впереди, он решил, что уже хватит.

— Глупо ехать в темноте. Ты можешь потеряться.

Она оглянулась, и он увидел, как во мраке блеснули ее белые зубы.

— О, я хорошо знаю эту дорогу. Мы проедем еще чуть-чуть вперед и остановимся на ночь.

Досадуя на то, что он заговорил, Анса поехал дальше. Как-то смутно он чувствовал себя приниженным. Они ехали вперед еще несколько минут, затем остановились и спустились с седел. Они привязали своих кабо к деревьям и сняли седла и упряжь. Анса вычистил своего кабо и начал ухаживать за животным Фьяны. Тут он увидел оранжевый отблеск. Она разложила костер.

— Я не слышал, как ты высекала огонь.

Она взглянула на него из-за языков пламени.

— Есть и другие способы разжечь костер.

Он начал чистить животное грубее, чем нужно. Опять эти фокусы… Животные стояли близко, их было хорошо видно; он подошел к костру и сел на одеяло. Она подала ему кожаный бурдюк, и он стал пить большими глотками. Разбавленное водой вино с травами было приятным после длительной езды без питья.