Отравление - [11]

— Я волей-неволей заинтересован, — заявил Вульф. — Как я сказал помощнику окружного прокурора, это на моем счету то, что человек был отравлен пищей, приготовленной Фрицем Бренером. Но я не посылаю мистера Гудвина по бесполезным поручениям. Он один, а у вас дюжина. И если есть что-нибудь, что можно выяснить через агентство или путем наведения справок о знакомствах мистера Пайла, ваша армия это откопает. Они, конечно, уже занимаются этим, но, если бы они нашли след, вас бы здесь не было. Если я посылаю Гудвина…

Зазвонил дверной звонок, я поднялся и вышел в холл. Дверь в кухню приоткрылась, и Фриц просунул голову в щель, но, увидев меня, скрылся обратно.

Я повернулся и посмотрел на дверную панель и понял, что преувеличивал, когда говорил Вульфу, что все двенадцать так или иначе заняты. По крайней мере, одна занята не была. На ступеньках стояла Эллен Джаконо.

Глава 4

Я сразу подумал, что если Кремер уже сказал все, что намеревался, и вскоре направится к выходу и натолкнется в холле на Эллен Джаконо, то она может смутиться и не дать мне свой номер телефона, если она пришла для этого. Поэтому, открыв дверь, я приложил палец к губам и жестом приказал ей войти.

Ее темные глаза выразили сильное удивление, но она вошла, и я закрыл дверь, а затем, открыв дверь в большую комнату, приказал ей знаком войти и вновь закрыл дверь.

— Что случилось? — прошептала она.

— Сейчас уже ничего, — сказал я. — Эта дверь звуконепроницаема. В конторе с мистером Вульфом сидит полицейский инспектор, и я подумал, что, наверно, вы уже имели достаточно неприятностей с фараонами за последнее время. Конечно, если вы хотите с ним встретиться…

— Нет. Я хочу видеть мистера Ниро Вульфа.

— О'кей. Я скажу ему, как только уйдет фараон. Садитесь. Это не должно длиться долго.

Между этой комнатой и конторой есть дверь, но я пошел вокруг, через холл, и туда же вошел Кремер. Он промаршировал мимо, ничего даже не пробурчав для вежливости, но я подошел к двери и выпустил его, а потом пошел в кабинет и сказал Вульфу:

— Одна из них сидит у меня в передней комнате. Эллен Джаконо, смуглая Геба, которая была прикреплена к вам, но отдала икру мистеру Крейсу. Мне задержать ее, пока я не достану всех остальных?

Он поморщился.

— Что она хочет?

— Видеть вас.

Он вздохнул.

— К черту. Веди ее сюда.

Я пошел и открыл дверь в соседнюю комнату, сказал ей, чтобы она вошла, и проводил к красному кожаному креслу.

Она была в нем более живописна, чем Кремер, но производила не такое сильное впечатление, как в первый раз. У нее были мешки под глазами и кожа немного поблекла. Она сказала, что только что покинула окружную Прокуратуру, и если пойдет домой, то ее мать снова накинется на нее, а браться и сестры вернутся из школы и начнут шуметь, а она так или иначе решила увидеть Вульфа. Ее мать старомодная женщина и не хотела, чтобы она была актрисой. Это начинало звучать так, будто она пришла, чтобы получить место, где можно немного выспаться, но Вульф прервал ее.

Он резко сказал:

— Я не понимаю вас, мисс Джаконо. Вы пришли проконсультироваться со мной о вашей карьере?

— О нет. Я пришла потому, что вы — детектив и вы очень умный, а я боюсь. Я боюсь, что они узнают то, что я сделала, а если узнают, моя карьера кончена. Мои родители не позволят мне быть актрисой, если вообще я останусь в живых. Я уже готова была выдать себя, когда они задавали вопросы. Поэтому я решила рассказать вам, а если вы поможете мне, то я помогу вам. Если вы обещаете не выдавать мой секрет.

— Я не могу обещать сохранить секрет, если это признание преступления или знание преступления.

— Нет, это не то.

— Тогда у вас есть мое обещание и мистера Гудвина. Мы храним много секретов.

— Отлично. Я ранила мистера Пайла ножом, и на мне его кровь.

Я вытаращил глаза. В течение полусекунды я подумал, что она имеет в виду то, что он умер совсем не от отравления, а от того, что она прокралась наверх и вонзила в него нож, что казалось невероятным, так как врачи наверняка нашли бы дырку.

По-видимому, она продолжать не собиралась, и заговорил шеф:

— Обычно, мисс Джаконо, ранение человека считается преступлением. Когда и где это было?

— Это не было преступлением, потому что это была самозащита. — Ее богатое контральто звучало так спокойно, как будто она рассказывала нам таблицу умножения. Очевидно, она берегла интонации для своей карьеры. Она продолжала: — Это случилось в январе, около трех месяцев тому назад. Конечно, я о нем знала, о нем знают все, кто занимается шоу. Я не знаю, правда ли, что он субсидировал шоу просто для того, чтобы заполучать девушек, но, возможно, это так и было. Существует много сплетен о девушках, которые у него были, но никто не знает точно, потому что он был в этом очень осторожен. Некоторые из девушек болтали, но он — никогда. Я имею в виду не просто приглашение в театр или ресторан, я имею в виду последнюю каплю. Так говорят у нас на Бродвее. Вы понимаете, что я хочу сказать?

— Я могу догадаться.

— Иногда мы говорим «последний стежок», но это означает то же самое. В начале прошлой зимы он взялся за меня. Конечно, я знала о его репутации, но он субсидировал «Джека в кабине летчика», и они начали набирать состав, а я не знала, что это закончится провалом, а если девушка собирается делать карьеру, она должна быть общительной. Я несколько раз обедала с ним, танцевала и так далее, а затем он пригласил меня к себе на квартиру, и я пошла. Он сам приготовил обед — я говорила, что он был очень осторожен. Я говорила?