Отравители змей - [17]

Анестезия (запальчиво). В подачках не нуждаюсь, начинайте вы!

Отстоякин. Hе по-джентльменски как-то. Первый ход - ваш.

Курицын. Кто заказывал кофе? Я тут кофе принес...

Анестезия. Нет, ваш! И берегитесь - ответным ходом я повергну вас в тихий ужас!

Отстоякин (шаловливо). Бедная моя головушка!

Курицын. Если кофе заварен - его надо потребить. Иначе произойдет перевод продукта...

Анестезия. Ай-ай-ай, Постулат Антрекотович! Еще не начавши - за голову хвататься...

Отстоякин (с рыком, голосом инспектора службы газа Питяхина). Держись, несравненная! Меня за красивые глазки не купишь! В атаке я неудержим, как тысяча тачанок! Бью с разворота: больше всего на свете я боюсь центрифуги!..

V. Игры надводных царств - 2

...Это какая же центрифуга, Постулат Антрекотович? Не та ли, в которой космонавтов наверчивают? - в которой белье отжимают, Анестезия Петровна, более жуткого зверя я не знаю, короста закладывает белье, запускает вертушку и сама убегает, а я стою над стиралкой и думаю: вот сорвется да как врежет! переживаю на все сто, аж коленки подгибаются,- это что, Постулат Антрекотович, меня другие страхи донимают: у нас в туалете кран сливной - а может, и труба, я не разбираюсь - так рычит - просто кажется, еще минута, и все это хлынет сперва на меня, потом людей затопит, кто внизу живет, пять этажей насквозь - это вам шуточки? - ни в коей степени, Анестезия Петровна, только моя короста придумала такое, что будь здоров: она от трамваев млеет, десять раз соберется с духом прежде чем в вагон забраться, все ей мерещится, что вот сейчас ее зажмет пневматической дверцей - и так потащит, наполовину она там, наполовину здесь, а люди кричат, а вагоновожатый не слышит и в зеркальце свое не глядит, вагончик катится, позванивает, а бедная женщина свисает с приступок, бьется головой по асфальту,- это действительно страшно, Постулат Антрекотович, но страшно и другое, я вот до смерти боюсь в метро заходить, туда заходишь - это же страсти Господни, когда эта штучка по ножкам хлопает, а еще когда лестничка вдруг замирает и все, кто ехал на ней, вот-вот на тебя повалятся, да и лестнички эти - не вечные, обрушиться могут, а там такие высоты, такие глубины, даже сердце тюхкает, как подумаешь,- а вы бы жетончик в щелочку опускали, штучка бы по ножкам и не хлопала,- случается, что и опустишь, а все равно как-то боязно, как-то не по себе, так что же кидаться жетончиками, если одинаково тревожно? а еще меня страхи преследуют, что случайно битого стекла покушаю, защербатится горлышко у банки, или бутылочку открываешь с противным таким стекольным скрипом - так и знай, белый свет у меня перед глазами гаснет: вдруг да попало? проскочил осколочек - что тогда? прямо умираю от предчувствия, сяду

- не сидится, стану - не стоится, хожу, по углам заглядываю - вдруг да вдруг? процежу десять раз, переберу по крупинке, а чувство такое, будто уже наглоталась... это хорошо мне сейчас отвлеченно рассказывать, пережить такое куда страшнее,- советую вам впредь выставлять продукты со стеклами на площадку, делать это инкогнито - но делать, кто-то да подберет, не испугается, когда про стекло не знаешь, то и не страшно, не пропадать же продукту на помойке,- как хорошо вы посоветовали, Постулат Антрекотович, в следующий раз я так и поступлю, однако вы почему-то ничего не говорите про свои страшилки, ваша очередь - а вы как будто увиливаете,- я увиливаю? ничего подобного, только что, Анестезия Петровна, вы про метро упомянули, но как-то походя, поверхностно, а есть там одна страшная-престрашная рельсочка, знаете? там есть такая рельсочка, под напряжением, так это же форменный ужас, если человек угодил на нее - чернеет, как уголек, а люди так и толпятся на краю платформочки, им говорят: не скапливайтесь, рассоситесь, не подходите близко, пьяница какой-нибудь вильнет бедром, потеряет равновесие, толкнет одного, тот по инерции толкнет другого, а тот, другой, на остальных наедет, как доминошки: хлоп-хлоп-хлоп,- и на рельсочку, только угольки чернеют,- но согласитесь, Постулат Антрекотович, оборванный проводочек электропередач ничуть не хуже вашей рельсочки: человек идет себе по улице, по дороге, по полю даже, где столбы стоят, идет себе, ни о чем не догадывается, не делает никаких скоплений, вдруг - на тебе, проводочек под ногами, ищи потом виновного, горелая кочерыжка вместо человека торчит,- а вот еще про электричество, знаете ли вы, бесценная Анестезия Петровна, что слова "гроза" и "угроза" имеют идентичный корень? во время грозы ни в коем случае, ни под каким предлогом нельзя перебегать по открытой местности, молния перебежчиков жалует весьма своеобразно, испугаться как следует не успеешь - шарахнет в темя, как золотой петушок царя-батюшку, что

скажете на это, азартная вы моя? - а то и скажу, что шаровая молния не видит различий между местностью открытой и закрытой, живет себе человек, за покупками ходит, прибирается в комнатах, стирку затевает, посуду мыть собирается, как внезапно - здра-а-астьица, в форточку влетает плазма и давай кружить по дому, иногда покружит-покружит и улетит без последствий, иногда же все кончается сокрушительным смертоубийственным взрывом, с плазмой ведь шутки плохи, ее не пристыдишь, на подкуп она не берется, поэтому человек, завидев плазму, уже не может быть спокоен, ни пылесосом работать не может, ни чай готовить, остается ему стоять и ждать, что она выбрыкнет между прочим, казнит или помилует, сколько безвинных человеков завершили свой путь земной таким вот непривлекательным образом! - это да, Анестезия Петровна, но согласитесь, что и банальный бытовой прибор, та же стиралка, представляет собой опасность не меньшую, чем плазменные выкрутасы: кто не пользуется при изъятии белья деревянными щипцами, а запускает в бак голые руки - тот, говорю вам искренне, немало рискует извлечь оттуда вместо стиранных рейтузов удар на поражение, бац - и отстирался человек, до посинения, белье в комод, атлас на крышку гроба...