Отпечаток - [7]

Анюта кинулась навстречу.

- Буська! Что с ней?

- Да ничего, ничего, не волнуйтесь. Ее там, у подворотни джип чуть не сбил, я еле успел подхватить. Вы бы не отпускали ее далеко. Народ сейчас с праздников домой разъезжается, пьяные все вусмерть. Как бы не задавили.

Незнакомец поставил Бусю на землю. Собака серьезно посмотрела на него и благодарно фыркнула.

Анюта улыбнулась.

- Спасибо! Буська чего ж ты, а?

Собака виновато шевельнула хвостом.

Неожиданно незнакомец сказал...

- Может, Вас проводить?

Только теперь Анюта решила рассмотреть его повнимательнее. Темные волосы, затянутые сзади в хвостик, серые глаза, мягкие черты лица. Взгляд у него был открытым, славным. В ответ на улыбку таких людей хочется скалиться до ушей.

Анюта смело бросилась в атаку...

- Не зови меня на "вы", ладно? Я сразу чувствую себя старушкой.

- Окей, - он улыбнулся, именно так, как она и представляла, доверчиво и заразительно. - Тогда перехожу к следующему пункту программы... как тебя зовут?

- Аня, можно Анютой.

- А меня - Олегом. Раз уж мы теперь познакомились, я точно тебя должен проводить. Мамы только чужакам не разрешают провожать.

Анюта рассмеялась.

- Ну, ладно. Только провожать меня незачем. Я вот в этом подъезде живу. Но, если хочешь, мы можем немного погулять во дворе. Заодно и Буське будет радость.

- Договорились.

"Немного" продолжалось три часа. Они болтали без остановки, и скоро Анюте стала казаться, что она знает Олега уже сто лет. И где он работает, и сколько ему лет, и что читает, и какую группу слушает... Впрочем, сама она тоже не молчала.

- Звучит красиво... профессия - аранжировщик. А что это значит? Нет, я понимаю, что ты пишешь какую-то музыку, да?

- Как бы тебе объяснить... Аранжировщик - это такой музыкант, которому лень и нехватка таланта помешали стать композитором. И теперь вот приходится делать хоть что-то, похожее на музыку, из того компьютерного ужаса, что ваяют молодые таланты. Настучит исполнитель три ноты на старом синтезаторе, а чтоб все это звучало, да еще так, чтобы не стыдно было показать по ТВ, - тут уж приходится постараться.

Анюта замерзла - январский морозец пролез уже и под куртку, и под свитер. Она начала дрожать, но совсем этого не замечала. Так бы и простудилась, хорошо Олег оказался внимательнее.

- Анюта! Да ты зубами стучишь! Я тебя совсем заморозил! Пойдем, пойдем...

Он взял ее руку в свою и потянул к подъезду. У дверей они остановились.

- Я вот что предлагаю, - сказал Олег. - Давай сейчас отдохнем немножко, а вечером часиков в восемь пойдем поужинаем в какое-нибудь приличное место. У тебя есть любимый ресторанчик?

- Был, - Анюта ответила легко, хотя еще вчера эти воспоминания резанули бы болью. - Теперь он больше не любимый. Положимся лучше на твой вкус.

- Ладно, - рассмеялся Олег, - вечером встретимся... Не забудь - восемь часов здесь же. Место встречи изменить нельзя.

Он немного церемонно поцеловал ей руку, открыл дверь подъезда. Анюта смотрела ему вслед. На фоне пушистых белых сугробов черная куртка казалась будто наклеенной.

Метрах в двадцати от нее Олег вдруг неожиданно обернулся, взмахнул руками и прокричал...

- Жизнь продолжается, сестричка! Не кисни никогда больше, ладно?

Анюта смотрела ему вслед широко распахнутыми глазами.

Дома она долго не могла прийти в себя. Олег - это Мир@ж? Почему он тогда не сказал сразу?

Конечно, не так трудно отыскать ее дом, квартиру, подождать пока она выйдет, завести легкое романтическое знакомство... Зачем?? Она сама вчера предлагала ему встретиться...

Ну, почему она не взяла у него телефон? Что за глупые предрассудки, номерок, мол, могут просить только парни? А вдруг он не приедет? Что тогда? Где его искать? Опять потом убеждать себя, что ничего не было, списать все на компьютерный разум и волшебную новогоднюю ночь.

Она промаялась весь день. Лишь минут за двадцать до восьми, Анюта, уже почти уверенная в том, что никто не приедет, начала лениво собираться. Натянула любимые клубные джинсы и тот самый свитерок, распушила расческой непослушную рыжую копну.

С улицы донесся призывный автомобильный сигнал. Анюта вихрем пролетела по квартире, выглянула в окно. На улице давно уже стемнело, но из окон квартир на белый снег, тротуар и деревья за обочиной ложился мягкий приглушенный свет.

У подъезда замер на удивление чистый "рено меган", трогательно бежевый, как ванильное мороженое. Из двери высовывалась знакомая черная куртка и радостно махала рукой.

Жизнь продолжается!