Отпечатки - [133]
По правде говоря, Джейми совершенно не хотел все это выслушивать, и ему немало полегчало, когда Мэри-Энн поднялась с пола и сказала матери, что если она, Мэри-Энн, понадобится, она будет внизу с Кимми. Она так и не посмотрела на Джейми, лишь повернулась, пробежала по гулкой комнате, с трудом открыла и захлопнула за собой дверь. В некотором роде оно и к лучшему, думал Джейми. Не считая того, что теперь придется иметь дело с Дороти. Ну ладно:
— Итак, Дороти… вот, гм — вроде и все, да? Как ты, гм?.. Я, наверное, ничем не могу?..
Она повернулась к нему:
— Как по-твоему, это правда, Джейми? Это правда?
— Ну… что именно, Дороти? Что — правда?
— То, что сказала Мэри-Энн. Что когда люди уходят, они умирают.
— Нет! Нет-нет-нет-нет-нет. Нет, Дороти, нет. Вовсе нет.
Ну да-а-а-а, наверное, да. В смысле — не буквально, может, но в общем и, знаете, как его? Целом, да, они умирают. Да.
— Хотя, знаешь, это забавно, — продолжала Дороти. — Когда Лукас был… ну — сам знаешь. Когда он был — здесь. Я его почти не видела. В смысле — за ужином, да, конечно, как и все мы. Но в другое время, ну — целые дни проходили и… Но теперь я просто знаю, что его здесь вообще нет… ну, знаешь: ушел. И почему-то в этом нет больше смысла. Нет смысла оставаться здесь, никому. Наверное, мы поэтому и уезжаем. Возможно, это лучше всего. По крайней мере, Кимми так считает. Если бы мне пришлось решать, ну… я думаю, я ничего бы не делала. Что, собственно и происходит. Ничего. Совсем ничего. Совершенно бесполезна. Знаешь, я здесь единственная, кто ни разу ничего не положил на место. Пассажирка. Вот кто я такая. Это Кимми: это она все делает. Все, что нужно. Как странно уезжать… хотя, конечно, на самом деле я вообще не должна была жить здесь.
— Ты ей очень — нравишься, — пробормотал Джейми (я хочу уйти, немедленно: хочу уйти). — В смысле, Кимми…
— О, это мягко сказано, — внезапно оживившись, запротестовала Дороти. Она встала и положила руку на спинку гнутого стула. — Наверное, надо бы отнести это вниз… это последнее, что осталось…
— Я возьму, — немедленно отозвался Джейми. — Дай мне, Дороти. Я отнесу.
— Она любит меня, вот в чем дело, — очень серьезно произнесла Дороти — широко раскрыв глаза, глядя прямо в непуганое лицо Джейми. — Я вечно вынуждена притворяться, будто я не знаю, насколько это глубоко… потому что как бы я перед ней ни преклонялась, я не готова к чему-то, знаешь: большему. Меня это просто не интересует. Хотя многих людей интересует, да, Джейми? Такое.
Джейми прикурил сигарету. Последний окурок пришлось, страдая, затушить двумя пальцами и спрятать в карман: не хотел бросать на пол.
— Разве? — спросил он.
— Мне так кажется. Джейми — рассказать тебе одну маленькую историю? Возможно, тебе понравится.
— Кимми, гм, — будет ждать, нет? И Мэри-Энн?..
— Это быстро. Слушай. Однажды… много, много лет назад, как мне теперь кажется, хотя на самом деле совсем не так уж давно. Мой самый лучший друг усадил меня и сказал: послушай, послушай, Дороти, — выслушай меня, хорошо? Да, сказала я: что? Говори — я слушаю: ты мой самый лучший друг. Ты можешь рассказать мне все, что угодно. И наконец я это услышала — наконец, потому, что мне еще пришлось его уговаривать. Оказалось, прошлой ночью, когда я спала, моего самого лучшего друга изнасиловали. Я была в шоке. Ты должен заявить об этом, сказала я: я пойду с тобой в полицию. Но нет: он не хотел. Но почему нет? спрашивала я. Ты должен. Почему нет? И он ответил мне: потому что… я никогда не забуду его слова… потому что мне понравилось: очень, очень понравилось. Я смотрела на него во все глаза. Тебе понравилось? Но как?!.. В смысле, как ты мог?!.. А потом… я поняла. Пришлось. Быть может, просто настало время поумнеть. И я сказала: ну ладно тогда, Энтони… если тебе так понравилось… понравилось это… думаю, это значит, что между нами все кончено. И, разумеется, так и было. Понимаешь ли, Джейми, — Энтони, мой муж, любил ходить по всяким странным кабакам и клубам. Не знаю, должна ли я была об этом знать. Наверное, да. Он повсюду разбрасывал спичечные коробки. Ну ладно. Кстати, там он и встретил Лукаса — в одном из таких мест. И Джона. Ну, Джон — он хозяин их всех, знаешь. «Рагу», «Голубой ангел» — у него их дюжины. Я думаю, оттуда и деньги. Они были близкими друзьями, знаешь ли. Энтони… и Джон, да… они собирались переехать сюда, просто чтобы быть ближе к Лукасу. А мы с Мэри-Энн были просто багажом. Вот я о чем говорила — ну, что вообще не должна была жить здесь. А потом… вскоре Джон встретил Фрэнки — которая, видимо, оказалась воплощением его мечты. Думаю, это легко понять. Если, знаешь, — так думать. Это Лукас их познакомил. Ты знаешь о Фрэнки? Да: думаю, да. И Энтони, ну… мы быстро переехали сюда втроем, а потом он встретил… кого-то еще. И бросил меня. Бросил меня и Мэри-Энн и свил гнездо с, о господи: Нельсоном. Представляешь? Лукас так расстроился, когда он уехал. Думаю, был разговор, чтобы выгнать нас с Мэри-Энн и поселить этого Нельсона на наше место… но ничего из этого не вышло. А я, что уж тут говорить, Джейми, — я была на волосок от психушки. Если бы не Кимми… Но, понимаешь, я знаю, почему она прилепилась ко мне, ох, так —
Был жаркий день в Вирджинии, во время Великой Депрессии, когда автобус сломался на пустынной лесной дороге. Пассажирам было сказанно, что ремонт продлится до завтра, так что… Что они будут делать сегодня вечером? Какая удача! Просто вниз по дороге, расположился передвижной карнавал! Последним человеком, вышедшим из автобуса, был писатель и экскурсант из Род-Айленда, человек по имени Говард Филлипс Лавкрафт…
Эта книга — своего рода итог «десятилетия» Б.Н.Ельцина в российской политике. В ней он обращается к событиям, которые относятся в основном ко второму сроку его президентства.
Боб Джонс — совершенно обычный парень. У него хорошая работа и милая девушка. И все же Боб считает, что у него есть проблема: никто не замечает его, никто его не помнит. Там, где обычный человек проходит неузнанным, Боба Джонса… игнорируют. Но однажды его заметили. Его запомнили. Но хотел бы он остаться незаметным, потому что у незнакомца, назвавшегося Филиппом, на уме что-то ужасное. Он желает мести — мести миру, который давно игнорирует не только Боба, но и других. Для лиц старше 18 лет.
Ольга Комарова (1963–1995) — автор из круга московско-ленинградского андерграунда второй половины 80-х годов прошлого века. Печаталась в самиздатском «Митином журнале», рижском журнале «Третья модернизация» и других коллективных проектах. В 1999 году в издательстве «Колонна» вышел тиражом 250 экземпляров сборник ее рассказов «Херцбрудер». В прозе Комаровой ранний российский постмодернизм ведет тяжелую позиционную борьбу с православным юродствующим феминизмом. В начале 1990-х Комарова обратилась в радикальное православие и запретила издавать свои тексты после смерти, а значительную часть написанного уничтожила.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первый сборник "Растаманских народных сказок" изданный в 1998 году тиражом 200 экземпляров, действительно имел серую обложку из оберточной бумаги с уродским рисунком. В него вошло 12 сказок, собранных в Полтаве, в том числе знаменитые телеги "Про Войну", "Про Мышу" и "Про Дядю Хрюшу". Для печати тексты были несколько смягчены, т.к. аутентичные версии многих сказок содержали большое количество неприличных слов (так называемых "матюков"). В то же время, сказки распространились по интернету и получили широкую известность именно в "жестких" версиях, которые можно найти на нашем сайте в разделе "Only Hard".
XIX век на исходе. Нью-Йорк, уже ставший вселенским Вавилоном, потрясен чередой неслыханных доселе зверств. В городских трущобах убивают детей, и увечья, которые наносят им, от раза к разу все изощреннее. Исполняется некий кровавый ритуал, а полиция не способна решить эту жуткую загадку. Будущий президент США Теодор Рузвельт собирает группу специалистов, для которых криминальные расследования — дело такое же новое, как и для профессиональных детективов. Так на сиену выходят выдающийся психолог-алиенист Ласло Крайцлер, репортер уголовной хроники газеты «Таймс» Джон Скайлер Мур, первая» истории женщина-полицейский Сара Говард и детективы сержанты братья Айзексоны — сторонники нетрадиционных методов ведения следствия.
В блистательном продолжении мирового бестселлера «Алиенист» Калеб Карр вновь сводит вместе знакомых героев — Ласло Крайцлера и его друзей — и пускает их по следу преступника, зловещего, как сама тьма. Человека, для которого не осталось уже ничего святого.
Таинственной мумии – 33 века. У нее смяты ребра, сломаны руки, изрезаны ноги, а между бедер покоится мужской череп. Кто была эта загадочная женщина? Почему ее пытали? Что означают рисунки на ее гробе? И почему она так похожа на Нефертити?..Блистательный медицинский иллюстратор Кейт Маккиннон, в которой пробуждается «генетическая память», и рентгенолог Максвелл Кавано, египтологи-любители, вместе отправляются в далекое прошлое на «машине времени» современных технологий – чтобы распутать клубок интриг и пролить свет на загадку, что древнее самих пирамид.
1922 год. Мир едва оправился от Великой войны. Египтология процветает. Говард Хартер находит гробницу Тутанхамона. По следу скандального британского исследователя Ральфа Трилипуша идет австралийский детектив, убежденный, что египтолог на исходе войны был повинен в двойном убийстве. Трилипуш, переводчик порнографических стихов апокрифического египетского царя Атум-хаду, ищет его усыпальницу в песках. Экспедиция упрямого одиночки по извилистым тропам исторических проекций стоит жизни и счастья многих людей. Но ни один из них так и не узнает правды.