Отпадение Малороссии от Польши. Том 1 - [4]
Что же до поляков, то они сами по себе, как поляки, и в том числе даже церковные сановники, близкие родичи вельможных домов, не имели преднамеренных стремлений к подавлению русской народности, опиравшейся на предковскую веру. Напротив, очутясь игрою случайностей среди чистой Русчины, коренной лях, кто б ни был он, скоро начинал сам русеть, привыкал к малорусскому языку и православному обычаю, поддавался поэзии нашего слова, нашей песни, нашей русской природе. Даже католические бискупы, живя в Киевщине, уже во время обнародования церковной унии (1596), не имели ничего общего с иезуитскими замыслами, и, спустя десятилетие после этого события, еще молились чудотворному образу в Киево-печерской лавре о своих личных нуждах, среди богомольцев православных.
Не должно забывать давнишней вражды русина с ляхом, о которой цистерианский монах Кадлубек, в XI веке, писал, что эту «закоренелую» вражду русин погашал в себе только польскою кровью. Но, зная себя, каковы мы теперь, и помня, каковы были наши малорусские предки в дотатарское и в послетатарское время, мы должны признать, что эта закоренелая вражда получала свое начало больше в русском, нежели в польском сердце.
И в любви, и в ненависти мы, по своей природе, были глубже ляха. Это свидетельствуют нам с одинаковою выразительностью и наши монахи-аскеты, и наши казаки разбойники. Аскетизма не было вовсе в польском характере, а в разбойных своих подвигах никогда поляки не доходили до такого кровавого энтузиазма, как наши малорусские предки. Любя Бога и ближнего, мы делались молчальниками, пещерными затворниками, добровольными мучениками, а любя Бога и ненавидя своего врага, мы окунались в человеческую кровь по шею, мы не знали границ своей лютости.
Не так щедро, как нас, малороссов, одарила природа нашего соседа, ляха, и поэтому в польских монастырях не было аскетов, а польские разбойники, сравнительно с нашими, были, можно сказать, только забияки. Что же касается ляшеских злодейств, описанных в наших вымышленных сказаниях, то здесь мы творили мнимых и действительных врагов своих по внутреннему своему образу и по подобию. На горе нам и родственным с нами по племени соседям, наши малорусские сердца дышали жаждою правды; но наше невежество, наша варварская логика относительно посягательства на чужое, наша беспорядочная, дикая свобода, которой мы домогались, не имея в виду никакого лучшего счастья, — делали нас гениями зла, которые ужасали своих несчастных современников и изумляют свое мыслящее потомство. Свирепая наша мстительность, не знавшая ни меры, ни пощады, не отличавшая малой неправды от великой, мнимой обиды от действительной, успокаивалась только тогда, когда исчезал на земле и самый след обидчика.
Совсем иной был склад и ума и сердца польского. По своей природе, поляк, не скрещенный с представителями Руси, был так мягок в сравнении с угрюмым и жестоким русином, что его можно было бы принять за незлобного в своей неопытности отрока. В характере поляка было много, так сказать, женского легковерия. Веселый и доверчивый, он часто забывал не только тяжкие обиды, но и такие злодейства, от которых оставались кровавые следы на пороге его дома. Не один случай подобного забвения мы знаем документально, и по таким случаям заключаем, как польское сердце билось в отдаленную старину, о которой вспоминает летописец Кадлубек. Не было нашей глубины у златовласого, светлоокого нашего соседа, ляха. Не было у него даже и той бездушной глубины, которую выработали себе веками господства просветители Польши, римляне, эти жестокосердые соперники поэтических греков, эти беспощадные поработители классического мира, которых ни великий наплыв завоевательных варваров, ни великая революция религии и философии не остановили в их наследственном стремлении к порабощению вселенной. Поляк, пожалуй, покорялся своим латинским пастырям, когда они твердили ему о пожертвовании имуществом на «увеличение хвалы Господней», или накладывали на него покаянное искупление. Но ясная, созданная для тихого счастья, душа его с трудом поддавалась шепоту фанатизма, который насилование чужой совести представлял наибольшею заслугой перед Богом. Только при королевском дворе иногда существовала ненасытимая владычеством римская факция. Только темные креатуры влиятельных римских проходимцев труждались в Польше по примеру тех, которые, тесня до самого края свободу мысли и совести, довели Европу до многолетних войн под знаменами веры. Но ни одного громкого польского имени не вписала история в число вождей поработительной политики папы, ни один гениальный поляк в XV, XVI и XVII веках не подал голоса за религиозную нетерпимость. Ляха, достойного стоять в ряду героев человечности, можно было запутать в политические мрежи Римской Курии, но он тотчас возвращался к своим природным чувствам, лишь только эти мрежи рвались от собственной своей ловитвы. Бесхитростный славянин, любитель домашних забот и мирной жизни, привязанный к своему уголку, к своему родному полю, он редко покидал наследственный плуг для боевой жизни. Но и воюя с соседями, не чуждался поляк дружеских связей с ними, по старопольскому обычаю. Таковы были его войны с немцами, Литвою, Москвою и даже с турками. Наша завзятая Русь не вселяла в польскую душу непримиримой вражды и тогда, когда воспитала на своем диком лоне таких рыцарей, которые знали одну только форму и одну только цель борьбы — истребление ляхвы «до ноги». Благоволение к иностранцам было слабостью и блажью у польской шляхты, а шляхетское чувство свободы развилось у поляка до такого великодушия, что, будучи сам искренним католиком, нередко стоял он грудью за иноверцев, которых католики теснили во имя своей церкви.
В 1854 году в журнале был напечатан «Опыт биографии Н. В. Гоголя» Кулиша, заключавший в себе множество драгоценных материалов для изучения жизни и характера нашего великого писателя. С того времени автор, посвятивший себя этому прекрасному делу, неутомимо работал, собирая новые материалы.Он ездил в Малороссию, был в родовой деревне Гоголя, виделся с почтенною матерью автора «Мертвых душ», Марьею Ивановною Гоголь, услышал от нее много воспоминаний о сыне, получил позволение пользоваться письмами Гоголя к ней и сестрам.
В 1854 году в журнале был напечатан «Опыт биографии Н. В. Гоголя» Кулиша, заключавший в себе множество драгоценных материалов для изучения жизни и характера нашего великого писателя. С того времени автор, посвятивший себя этому прекрасному делу, неутомимо работал, собирая новые материалы.Он ездил в Малороссию, был в родовой деревне Гоголя, виделся с почтенною матерью автора «Мертвых душ», Марьею Ивановною Гоголь, услышал от нее много воспоминаний о сыне, получил позволение пользоваться письмами Гоголя к ней и сестрам.
Один из крупнейших деятелей украинского народного просвещения, писатель и историк, этнограф и фольклорист Пантелеймон Александрович Кулиш долгое время кропотливо и целенаправленно собирал исторические материалы о развитии украинской государственности и культуры. Фундаментальное исследование П.А. Кулиша «История воссоединения Руси», над которым он работал почти десять лет, впервые было издано в 1874 г. В этой работе П.А. Кулиш озвучивает идею об историческом вреде национально-освободительных движений на Украине в XVII в.
Исторический роман «Черная рада, хроника 1663 года» впервые был опубликован в журнале Русская беседа в 1857 году. Переиздан в том же году отдельным изданием. Роман посвящён борьбе за гетманский титул после смерти Богдана Хмельницкого. В эпилоге романа Кулиш писал, что обдумывая свое сочинение, он желал: "...каждому колеблющемуся уму доказать, не диссертациею, а художественным воспроизведением забытой и искаженной в наших понятиях старины, нравственную необходимость слияния в одно государство южного русского племени с северным." По словам Ивана франко, «Чёрная рада» — «лучшая историческая повесть в нашей литературе».
Один из крупнейших деятелей украинского народного просвещения, писатель и историк, этнограф и фольклорист Пантелеймон Александрович Кулиш долгое время кропотливо и целенаправленно собирал исторические материалы о развитии украинской государственности и культуры. Фундаментальное исследование П.А. Кулиша «История воссоединения Руси», над которым он работал почти десять лет, впервые было издано в 1874 г. В этой работе П.А. Кулиш озвучивает идею об историческом вреде национально-освободительных движений на Украине в XVII в.
П.А. Кулиш (1819-1897) остается фаворитом «української національної ідеології», многочисленные творцы которой охотно цитируют его ранние произведения, переполненные антирусскими выпадами. Как и другие представители первой волны украинофильства, он начал свою деятельность в 1840-е годы с этнографических и литературных изысков, сделавших его «апостолом нац-вiдродження». В тогдашних произведениях Кулиш, по словам советской энциклопедии, «идеализировал гетманско-казацкую верхушку». Мифологизированная и поэтизированная украинская история начала ХIХ в.
Александр Андреевич Расплетин (1908–1967) — выдающийся ученый в области радиотехники и электротехники, генеральный конструктор радиоэлектронных систем зенитного управляемого ракетного оружия, академик, Герой Социалистического Труда. Главное дело его жизни — создание непроницаемой системы защиты Москвы от средств воздушного нападения — носителей атомного оружия. Его последующие разработки позволили создать эффективную систему противовоздушной обороны страны и обеспечить ее национальную безопасность. О его таланте и глубоких знаниях, крупномасштабном мышлении и внимании к мельчайшим деталям, исключительной целеустремленности и полной самоотдаче, умении руководить и принимать решения, сплачивать большие коллективы для реализации важнейших научных задач рассказывают авторы, основываясь на редких архивных материалах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
Как московит превратился в «старшего брата»? Как могла возникнуть легенда о том, что монголо-татарское иго разделило три братских народа, а язык Киевской Руси — украинский, оказывается, сформировался только в XIV-м столетии, произошел он, якобы, от русского да еще под влиянием польского? И что было на самом деле? На каком языке говорили, например, древляне князя Мала? И когда произошла подмена и именем исконно украинской земли Руси стали называть свои земли московиты? Обстоятельные ответы на некоторые из поднятых вопросов читатель найдет в этой книге.
Книга профессора Московского технического училища Петра Кондратьевича Худякова написана через полтора года после Цусимской трагедии, когда еще не утихла боль, вызванная известием о гибели тысяч русских моряков; горечь от не имеющего аналогов в нашей истории поражения русского флота. Худяков собрал в этой книге уникальные свидетельства участников подготовки и похода Балтийско-Цусимской эскадры. Свидетельства преступной безответственности и некомпетентности, воровства и коррупции чиновников военного министерства, всей бюрократической системы.
Книга «Царь и Россия (Размышления о Государе Императоре Николае II)» представляет собой сборник статей, авторы которых поставили своей целью на основе фактов и личных свидетельств рассказать о царствовании последнего Российского Императора и духовном значении этого трагического периода отечественной истории в дальнейших судьбах России и всего мира.Вошедшие в первую часть книги документально обстоятельные очерки русских публицистов, государственных и военных деятелей, опубликованные в Русском Зарубежье в 1920-1950-х годах, посвящены доказательному, фактологическому разоблачению чудовищной сатанинской лжи вокруг Государя и его семьи.
П.А. Кулиш (1819-1897) остается фаворитом «української національної ідеології», многочисленные творцы которой охотно цитируют его ранние произведения, переполненные антирусскими выпадами. Как и другие представители первой волны украинофильства, он начал свою деятельность в 1840-е годы с этнографических и литературных изысков, сделавших его «апостолом нац-вiдродження». В тогдашних произведениях Кулиш, по словам советской энциклопедии, «идеализировал гетманско-казацкую верхушку». Мифологизированная и поэтизированная украинская история начала ХIХ в.