Отойти в сторону и посмотреть - [50]
Однако вернёмся к тому, от чего нам с вами никуда не уйти, раз уж начали, – от последовательного повествования. То есть в квартиру дома в Колокольниковом переулке.
– Привет! – Натали поднимается с дивана навстречу Максу. – Ребята сказали, что ты вроде задержался, – решила заглянуть.
– Привет! – Он целует её в подставленную щёку. – Что ещё «ребята сказали»?
– Сказали, что ты теперь землетрясения предсказываешь, – она обнимает его за талию и кладёт голову на грудь.
– Чушь они тебе сказали, инвалиды умственного труда… – Он освобождается из объятий быстрее, чем следовало. Или – чем она привыкла.
– Что-то случилось?
– Случилось?.. Да-а… Случай – дело такое… – Макс кажется рассеянным.
Хотя на самом деле он просто не ожидал, что так сразу попадёт из огня да в полымя. Думал, пока туда-сюда, полевой сезон… Можно всё подготовить, упредить. А оно вона как. Бац! И – «что случилось?». Отвечать надо. Соврать? Отсрочить?.. Раньше бы – не задумываясь. Женщины… С ними надо ласково или палкой. Как со зверем в клетке. По-другому не бывает… Да нет! Бывает! Есть. Но так может быть только с одной. И это правильно. Не знаю почему, но правильно! Таково положение вещей. Естественное их положение… А Натали?.. Сам дурак! Но кто же знал?..
Эх, знал бы прикуп – жил бы в Сочи. Сам уже с полгода как ключи от квартиры ей дал. И надо отдать должное – не злоупотребляла. Так, от случая к случаю. А сегодня что?.. На «случай» не похоже… По поводу?.. Ласточка на хвосте принесла? Да нет. Михаил Афанасьевич? Вряд ли. В нём интеллигентный корень, что тот золотой ус. И сам не хворает, и других лечит. Соль земли… Почувствовала?.. Может быть, может быть… Женщины – такие твари… В смысле, звери. Чутьё у них – как горошина на ладошке… или под перинами, м-да…
– Макс, я забеспокоилась. Ребята сказали, что ты ещё не с партией. Все улетели. Ты пропал…
– Летал по делам.
– Далеко?
– В Крым.
– В Крым?
– Да. Надо было сопроводить кое-кого…
– Макс, не темни. Ты редко совершаешь необдуманные действия.
– Я не темню.
– Значит, недоговариваешь. А это – то же самое.
– Да, ты права. Недоговариваю.
– Этот «кое-кто» настолько важен для тебя?..
Интересно, у женщин – это просто стандартный алгоритм, который почему-то всегда попадает в цель, или они действительно чувствуют?.. Вопрос риторический. Результат-то всё равно один и тот же.
– Важен, Нат.
– Насколько?
– Настолько, что я готов «до основанья, а затем…».
– Молодая?
– Это-то здесь при чём?!
– Да так. Я – женщина. И тоже молодая, смею заметить.
– Ты…
– Даже не думай! Только посмей сказать мне, что я – королева, всё в моей власти, и вся жизнь впереди! Стукну по голове!
– Я и не собирался.
«Соврал!»
– Собирался, собирался… Так молодая?
– Я бы не хотел обсуждать эту тему.
– Со мной или вообще?
– Вообще. Не заводись.
– Я не завожусь…
Она отстраняется от него и подходит к окну.
– Всё правильно…
– Что?
Кажется, она не замечает его присутствия.
– Вокруг тучи молоденьких вертихвосток, и я – вся такая, блядь, правильная. Не напрячь лишний раз, личное пространство не потревожить! А как же! Мужчина – Король. А ты – тень от его мантии самолюбования.
– Зря ты так. Здесь совсем другое…
– Зря?! А как не зря?! Что «совсем другое»?! Моложе меня на десятку и поперёк у неё? Это, что ли, другое?!
– Ты всё ещё не заводишься, да?
Но она как будто не слышит его.
– Принцессу, наконец, нашёл?! – резко бросает Натали в сторону приоткрытой в кабинет двери. – Ты же говорил, что их нет на этой планете?
– Тогда, когда я это говорил, планета представлялась мне значительно меньшей…
Максом вдруг овладевает покой. И даже какая-то тихая радость. От того, что всё так прогнозируемо, банально. И в то же время от ощущения того, что нет в этом ничего плохого или неправильного. Просто бывает так, а бывает по-другому. А что бывает сверх того, так и вообще… Мир ужасен и прекрасен, и это его свойство. Претерпевать изменения. И вещество наших мыслей, слов, чувств, нашего времени следуют за этими переменами… Или совершают их?.. Не суть. Так или иначе, что-то происходит.
Однако мужчины так наивны, что частенько путают истинные душевные порывы с практически невыполнимым стремлением позаботиться обо всём и всех на свете:
– Я помогу тебе…
Ну точно! Вот верное тому подтверждение.
– Поможешь?! Прислугой при доме оставишь, что ли? Или старшей женой? – На слове «жена» у неё подкатывает к горлу комок, и она громко всхлипывает.
– Я имел в виду с работой и…
– Ты мне ещё отступного предложи! Или по наследству кому передай – как это у вашего брата принято – ещё меньше хлопот!
– Зачем ты так? Я действительно в ответе за тебя…
– Засунь себе в жопу, Макс, свой гуманизм! – перебивает Натали. – Это напоминает алименты детям несостоявшегося чахоточного счастья… – Она начинает плакать.
Для мужчины – это как будто в шатре покоя ломается подпорная слега́. Ещё чуть-чуть – и размокшее солоноватое мужское э́го потечёт в нужном направлении. Кому нужном? Миру? Натали?..
– Прости. Это, правда, было глупо, – слега́ устояла. – Случилось то, о чём трудно говорить. И особенно трудно говорить об этом с тобой. Но с этого момента воды наших жизней растекаются. И они уже наверняка не смешаются вновь. Назвать это ошибкой? Никогда! Тогда придётся предположить, что весь мир сплетён из одних ошибок. Но это неправда. Время жизни систем, построенных на ошибочных алгоритмах, критически мало. Ход вещей просто происходит. Я учусь радоваться этому. И учусь не сожалеть. Ничто не невосполнимо и не необратимо. У каждого хода есть свой смысл… Но прежде чем ты уйдёшь, я, как старый добрый дядюшка-волшебник, хотел бы оставить что-то тебе.
Эта яркая и неожиданная книга — не книга вовсе, а театральное представление. Трагикомедия. Действующие лица — врачи, акушерки, медсестры и… пациентки. Место действия — родильный дом и больница. В этих стенах реальность комфортно уживается с эксцентричным фарсом, а смешное зачастую вызывает слезы. Здесь двадцать первый век с его нанотехнологиями еще не гарантирует отсутствие булгаковской «тьмы египетской» и шофер «скорой» неожиданно может оказаться грамотнее анестезиолога…Что делать взрослому мужчине, если у него фимоз, и как это связано с живописью импрессионистов? Где мы бываем во время клинической смерти, и что такое ЭКО?О забавном и грустном.
Эта книга о врачах и пациентах. О рождении и смерти. Об учителях и учениках. О семейных тайнах. О внутренней «кухне» родовспомогательного учреждения. О поколении, повзрослевшем на развалинах империи. Об отрицании Бога и принятии его заповедей. О том, что нет никакой мистики, и она же пронизывает всё в этом мире. О бескрылых ангелах и самых обычных демонах. О смысле, который от нас сокрыт. И о принятии покоя, который нам только снится до поры до времени.И конечно же о любви…
Мальцева вышла замуж за Панина. Стала главным врачом многопрофильной больницы. И… попыталась покончить с собой…Долгожданное продолжение «бумажного сериала» Татьяны Соломатиной «Роддом, или Неотложное состояние. Кадры 48–61». Какое из неотложных состояний скрывается за следующим поворотом: рождение, жизнь, смерть или любовь?
Роддом — это не просто место, где рожают детей. Это — целый мир со своими законами и правилами, иногда похожий на съемочную площадку комедийного сериала, а иногда — кровавого триллера, в котором обязательно будут жертвы. Зав. отделением Татьяна Георгиевна Мальцева — талантливый врач и просто красотка — на четвертом десятке пытается обрести личное счастье, разрываясь между молодым привлекательным интерном и циничным женатым начальником. Когда ревнуют врачи, мало не покажется!
От автора: После успеха первой «Акушер-ХА!» было вполне ожидаемо, что я напишу вторую. А я не люблю не оправдывать ожидания. Книга перед вами. Сперва я, как прозаик, создавший несколько востребованных читателями романов, сомневалась: «Разве нужны они, эти байки, способные развеселить тех, кто смеётся над поскользнувшимися на банановой кожуре и плачет лишь над собственными ушибами? А стоит ли портить свой имидж, вновь и вновь пытаясь в популярной и даже забавной форме преподносить азы элементарных знаний, отличающих женщину от самки млекопитающего? Надо ли шутить на всё ещё заведомо табуированные нашим, чего греха таить, ханжеским восприятием темы?» Потом же, когда количество писем с благодарностями превысило все ожидаемые мною масштабы, я поняла: нужны, стоит, надо.
«Просто в этот век поголовного инфантилизма уже забыли, что такое мужик в двадцать пять!» – под таким лозунгом живет и работает умная, красивая и ироничная (палец в рот не клади!) Татьяна Мальцева, талантливый врач и отчаянный жизнелюб, настоящий Дон Жуан в юбке.Работая в роддоме и чудом спасая молодых мам и новорожденных, Мальцева успевает и в собственной жизни закрутить роман, которому позавидует Голливуд!«Роддом. Сериал. Кадры 14–26» – продолжение новой серии романов от автора книги «Акушер-ХА!».
Сезар не знает, зачем ему жить. Любимая женщина умерла, и мир без нее потерял для него всякий смысл. Своему маленькому сыну он не может передать ничего, кроме своей тоски, и потому мальчику будет лучше без него… Сезар сдался, капитулировал, признал, что ему больше нет места среди живых. И в тот самый миг, когда он готов уйти навсегда, в дверь его квартиры постучали. На пороге — молодая женщина, прекрасная и таинственная. Соседка, которую Сезар никогда не видел. У нее греческий акцент, она превосходно образована, и она умеет слушать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
В жизни героини романа «Мало ли что говорят» Софьи, ассистента кафедры акушерства и гинекологии, происходят неожиданные перемены. Она оказывается не где-нибудь, а в самых что ни на есть Соединённых Штатах Америки. Соня отправляется на стажировку. Открывая для себя новый мир, она начинает ещё больше ценить то, что осталось за океаном, дома.Героиню ждут увлекательные приключения и забавные открытия. Она будет собирать белые грибы в Подбостонщине, красить лестницу на даче заведующего лабораторией Массачусетского Главного Госпиталя, пить водку в китайском квартале и даже скажет несколько слов с мемориальной трибуны Кеннеди.
Лучшие истории от автора культовых книг «Акушер-ХА!» и «Акушер-ХА! Вторая (и последняя)», ставших самым главным литературным открытием последних лет.
Любимая женщина отказалась выйти замуж за Всеволода Северного. Но согласилась провести вместе отпуск в Балаклаве, чтобы сидеть во всех подряд ресторанчиках, бродить по крошечной набережной, кормить бездомных псов докторской колбасой до отвала, влезть на Генуэзскую крепость и, возможно, поехать в Севастополь или даже Ялту. А ещё милейшая хозяйка гостевого дома, в мансарде которого они остановились, пригласила их на свой юбилей. И никто не сможет испортить Северному отдых, даже друг в расцвете кризиса среднего возраста, прикативший «пересмотреть отношение к себе и к своей жизни».
Звонок лучшего друга как нельзя кстати отвлёк судмедэксперта Всеволода Северного от мыслей о коварной бестолочи Алёне Соловецкой, которая без предупреждения сорвалась в Калифорнию. Если бы он только знал, чем обернётся его согласие прочесть лекцию для деток богатых родителей в летнем лагере. Вместо того чтобы писать красивые письма Алёне, размышлять о том, как он сделает ей предложение, и придумывать имя нашедшему его терьеру, Северный вынужден участвовать в «охоте на педофила». Увы, сексуальные преступления против несовершеннолетних были, есть и будут.