Отношения любви: Норма и патология - [62]

Здесь мне особо хотелось бы подчеркнуть факт флуктуации переноса: обычно даже сильный эротический перенос прибывает и убывает в соответствии со смещением пациентом своих трансферентных чувств и желаний на доступные объекты для проигрывания, отыгрывания вовне или удовлетворения сексуальных желаний во внеаналитической ситуации. Когда эротические желания пациента фокусируются исключительно на аналитике, аспект сопротивления становится вполне очевидным, а агрессивный компонент сексуальных побуждений – более выраженным. Такая динамика имеет тенденцию снижать интенсивность эротических чувств в контрпереносе.

Когда проективная идентификация доминирует над проекцией – то есть когда пациент не просто проецирует на аналитика свои бессознательные импульсы, а приписывает ему (ей) сексуальные чувства, обнаруживаемые в себе самом (самой) и отвергаемые как опасные, притом пытаясь контролировать аналитика с целью избежать пугающего сексуального нападения, – эротический контрперенос обычно отсутствует. Более того, примечательная диспропорция между мощными спроецированными сексуальными фантазиями пациента с эротоманиакальным переносом, с одной стороны, и реакцией контрпереноса, содержащей лишь напуганность и скованность – с другой, должна сигнализировать аналитику о возможности тяжелой нарциссической психопатологии пациента или глубокой регрессии в переносе.

По моему наблюдению, наиболее сильный эротический контрперенос может возникать в трех следующих случаях: 1) у мужчин-аналитиков при терапии пациенток с сильными мазохистическими, но не пограничными тенденциями, у которых возникает интенсивная, “непреодолимая” сексуализированная любовь к недоступному эдипову объекту; 2) у аналитиков обоего пола с сильными неразрешенными нарциссическими чертами; 3) у некоторых женщин-аналитиков с мощными мазохистическими тенденциями при терапии очень соблазняющих, нарциссических мужчин-пациентов. Некоторые мазохистические женщины-пациентки способны вызывать яркие фантазии спасения у своего аналитика-мужчины, соблазняя его на попытку помочь им, в результате которой он неизменно убеждается, насколько ложно направлена или бесполезна в действительности такая помощь. Подобное соблазнение может становиться сексуализированным и проявляться в контрпереносе как фантазии спасения, имеющие сильный эротический компонент. В типичном случае, например, мужчина-аналитик спрашивает себя: как это получается, что такая чрезвычайно привлекательная пациентка не способна удержать ни одного мужчину и ее всякий раз отвергают? От этого вопроса к контртрансферентной фантазии “Я-то смог бы стать очень удовлетворительным сексуальным партнером для этой пациентки” – всего один шаг.

В работе с мазохистическими пациентами, имеющими длинную историю неудачных романов, я считаю полезным проявлять особое внимание к моментам, когда появляются такие фантазии спасения или эротический контрперенос. Чаще всего это трансферентно-контртрансферентное соблазнение имеет кульминацию во внезапной фрустрации, разочаровании пациента или его рассерженном непонимании комментариев аналитика либо смещается в сферу чрезмерных требований к аналитику, под действием которых эротезированные контртрансферентные фантазии спасения мгновенно испаряются.

Я также нахожу полезным для аналитика терпимо относиться к собственным сексуальным фантазиям по поводу пациента, более того, давать им развиться в сюжет воображаемых сексуальных отношений. Достаточно скоро воображение аналитика само заставит эту идею улетучиться, поскольку предсознательно он отдает себе отчет в “антилибидинальных”, разрушительных, отвергающих помощь аспектах личности пациента. Этот подход позволит интерпретировать перенос еще до его внезапного смещения в негативную сторону. Некоторые очевидные пути проявления бессознательных стремлений пациента предотвратить или разрушить возможность устойчивых позитивных отношений с аналитиком – непоследовательность в терапевтических соглашениях, требования смены времени приема, ссылки на бесчувственность аналитика по отношению к особым обстоятельствам, финансовая безответственность и несвоевременная оплата счетов за терапию; внимание к контртрансферентным сюжетам – могут позволить аналитику выявить эти тенденции еще до их отыгрывания в терапии.

Интенсивные проявления эротического переноса необходимо отличать от желания пациента быть любимым аналитиком. За сознательными или бессознательными усилиями соблазнения в переносе может лежать стремление стать объектом желания аналитика – стать фаллосом аналитика – вместе с фантазиями о физической неполноценности и кастрации. Поэтому я предпочитаю анализировать не только защиты пациента против полного выражения эротического переноса, но также и природу самих фантазий в переносе. Под тем, что может выглядеть как желание сексуальных отношений с аналитиком, скрыты множественные переносы и значения. Например, интенсивная эротизация зачастую представляет собой защиту от агрессивных переносов, имеющих много источников, попытку избежать болезненных конфликтов, связанных с оральной зависимостью или, наконец, отыгрывание перверзивных переносов (желание соблазнить аналитика с тем, чтобы уничтожить его).