Отметка Калта - [61]

— Хорошо, — отозвался Бланшо, но не двинулся с места. Его разум снова следовал за криками и шепотом. Криками и шепотом, которых больше никто не слышал.

— В чем дело? — спросил Верлун.

Бланшо набрал воздуха.

— Я слышу то, чего нет, — произнес он, — и, кажется, вижу.

— Так, да? — в голосе Верлуна было больше раздражения, чем тревоги. — Движение на краю зрения, неразборчивые звуки?

— Отчасти да, но…

— А когда вы в последний раз спали дольше пары часов?

Бланшо потребовалась секунда, чтобы сформулировать ответ. Последний раз он спал в своей кровати в ночь перед нападением.

— Не знаю, — сказал он.

— Меня бы больше обеспокоило, если бы у вас не было галлюцинаций. Поспите, когда сможете, но сперва принесите пользу вместо того, чтобы отвлекать, ага?

Бланшо постарался изо всех сил. Следующий час он оттирал пролившуюся кровь и занимался простой сортировкой, затаскивая внутрь тех раненых, которым, как ему казалось, старания Верлуна могли помочь. Затем Бланшо бродил по жилым пещерам, пока не нашел свободное место на полу. Он заснул /материальная тьма, сила и взмах, волна плоти, колышущейся от мощи/ и проснулся в поту. Содрогаясь.

Был соблазн вернуться к Верлуну и спросить того, преследуют ли обычно галлюцинации людей во сне. Однако Бланшо мог представить себе ход разговора.

Вы видели то же самое? Ну, не совсем. Что вы видели? Сложно описать. А шепот? Что говорилось? Не знаю. Не могу разобрать.

Диагноз? Хватит тратить мое время.

Бланшо принял правильное решение. Он не стал встречаться с Верлуном. Пару часов помогал распределять пайки, а затем вернулся на раскоп. Крадж тоже там работал.

Он кивнул Бланшо, и тот ответил тем же, хотя с трудом заставил себя сделать это. Бланшо говорил себе, что его беспокоит не только уродство Краджа. С этим человеком что-то было не так на более глубоком уровне.

К его испугу, Крадж оказался в одной туннельной бригаде с ним и на следующий день и еще через день. Шла середина третьей смены, а оползень оставался таким же неподвижным — и столь же бесконечным — когда Бланшо понял, что Крадж как-то связан с нашептываниями.

Он обозвал себя глупцом за то, что так долго не понимал, что происходит. Каждый раз, когда он слышал шепот, Крадж находился где-то неподалеку. Он никогда не видел, чтобы рабочий издавал искаженные, свистящие звуки.

Крики смолкли, однако нашептывания теперь постоянно сопровождали его — всегда недалеко, но никогда совсем рядом. Постоянно сразу за углом, за дверью, в следующей пещере. Так же, как и Крадж в эти моменты — на расстоянии, но всегда неподалеку.

Трусость, с которой человек занимался своим делом, заслуживала презрения. Бланшо не знал, говорил ли Крадж с кем-то еще или же предавался злонамеренной молитве — сложно было сказать, звучал ли один голос или несколько. Отголоски и слоги /добыча, повсюду добыча/ переплетались, накладывались друг на друга, повторялись, объединялись в хор, а затем вновь превращались в одинокий, едва слышный, причудливый звук. Однако Бланшо постоянно слышал все больше и все отчетливее. Шепот не просто скреб в ушах и душе, словно ледяной узловатый палец. Слоги становились все более различимыми. Они сливались /мясо для зубов, кровь для когтей, кости для истины/ в слова и фразы. К страху, который Бланшо испытал, впервые услышав звуки, теперь добавился ужас от их смысла.

Были и другие слова. По крайней мере ему казалось, что это слова. Он их не понимал. Они не могли исходить из его разума, выходя даже за грань чуждого. От одного их звучания в середину лба как будто вонзался шип. Бланшо не понимал их значения и был благодарен за это. Он был уверен, что постигнуть смысл этих слов означало бы впасть в безумие.

Утешало одно. Теперь он знал, что шепот ему не мерещился. Он никоим образом не смог бы вообразить /вкусить поклонение их маленькому королю-богу, оно растет и ширится, кормит нас, да, да, пусть будет богом, сокруши здравый смысл, ввергни их во тьму/ подобного кощунства.

Ситуация была ясна. Крадж заключил союз с силами, враждебными Богу-Императору. Он стремился принести в аркологию смерть и разрушение, как те силы сделали с Калтом.

Его необходимо было остановить.

У майора Девэйна не было штаба как такового. Но поскольку он был старшим офицером в аркологии, и на него ложилась ответственность за всех ее обитателей, то ему необходимо было место, где люди могли рассчитывать его повстречать. Он выбрал помещение для сбора землекопных бригад по соседству с тем, куда складывали обломки из туннеля, ведущего к выходу. Так он находился рядом с самым важным делом в аркологии. Если бы оно потерпело неудачу, все остальное утратило бы смысл.

Под присмотром Девэйна находились десятки километров туннелей и пещер, однако Бланшо знал, что если подождать достаточно время, майор появится. И Джассик стал ждать.

Спустя примерно два часа майор пришел. Он был одного возраста с Верлуном, но терпел свой возраст и усталость более бодро. Его осанка и маршрут были настолько прямыми, как будто Девэйна вытесал плотник. Казалось, что форма, столь же изодранная и грязная, как одежда всех остальных, до сих пор отглажена и годится для парада. У большинства мужчин в убежище была многодневная щетина, однако майор был гладко выбрит.