– Ликан, что заразил тебя, мертв.
Она вонзила вилку в сочную на вид картофелину, не ответив ему.
– Есть идеи, кто заразил его? К какой стае он принадлежал? И кто вожак его стаи?
Она помотала головой.
– Тогда как, по твоему мнению, этот охотник на ликанов может спасти тебя?
Она возненавидела этот ровный умиротворенный тон, словно он пытался доказать что-то само собой разумеющееся ребенку, который никак не может увидеть причину.
– А какая еще надежда у меня есть?
– Я, – предложил он. Его пристальный ледяной взгляд буравил ее, становясь все настойчивее.
Его прежнее заявление о том, что они могли бы быть вместе, все еще звенело у нее в ушах:
– Нет, благодарю, – произнесла она.
– Я предлагаю тебе защиту. Я могу уберечь тебя от убийства. Тебе не придется терять свою душу.
Клэр разломила горячий рулет напополам, и завитки пара поднялись от него.
– Как тебе пришлось потерять свою.
Он кивнул:
– Никто и никогда не предлагал мне такого шанса. Для меня это не было даже доступно, когда я впервые обратился.
– И когда это было?
– В 790 году. Я был монахом в Линдисфарнском Аббатстве.
– Монахом?
– Полагаю тебе сложно в это поверить. Я служил Богу, а теперь проклят навеки.
Его улыбка исчезла.
– Мы часто принимали пилигримов. Просили у них мало, просто снабжали едой и давали приют. Одной ночью мы приютили группу. Они были ликанами и напали на нас в наших же постелях. Это была кровавая оргия.
– Что случилось с другими монахами?
Он пожал плечом.
– С исторической точки зрения, викинги отличились тем, что разрушили монастырь до основания.
– И это было твое первое полнолуние, когда ты кормился?
– Да. И бесконечное число последующих лун. Я потерялся в проклятье.
– Что заставило тебя остановиться?
Он отвернулся, устремив взгляд на стеклянные двери и ветки, танцующие в дуновениях легкого ветра.
– Смерть того, кто не должен был умирать. Я взял под свою защиту человека, дав знать внутри стаи, что никакого вреда ей не причинят.
– А твоя стая все рано ее убила?
Его серебристый взгляд резко вернулся к ней.
– Нет. Но они удостоверились, что я это сделал.
Сердце ее охватил холод при этих словах.
– Можешь ли ты гарантировать, что я никогда не сбегу. Что я никогда, даже случайно, не заражу кого-нибудь?
– Никаких гарантий нет.
Вилка со звоном упала на тарелку, когда Клэр откинулась на спинку стула. Ее охватывало разочарование.
– Тогда отпусти меня. Если Гидеон не сможет помочь мне, я с радостью позволю ему убить меня. Я не буду рисковать жизнями невинных людей. Ты должен понимать это.
– Это говорит твое сердце, а не разум, – он яростно замотал головой, от чего черные волосы разметались по сторонам. – Я не освобожу тебя. Настанет день, когда ты будешь благодарна мне за то, что я делаю.
– Прекрати обращаться со мной как с ребенком, который ничего не понимает.
– Тогда прекрати вести себя как ребенок.
– Если ты делаешь это для меня… – Клэр замолчала, пытаясь вернуть твердость своему дрожащему голосу, – я буду ненавидеть тебя каждый день, что мы будем вместе.
– Я все же рискну.
Не было никакого шанса заставить его согласиться отпустить ее. Несмотря на то, что в животе у Клэр все еще урчало от голода, она отодвинула стул и поднялась.
– Я иду в свою комнату, – она повернулась, готовая уйти, но его слова остановили ее, заставив замереть на месте.
– Ты влюблена в него.
Она застыла на месте, но не повернулась.
Дариус продолжал. Его голос рассекал расстояние между ними подобно хлысту.
– Ты думаешь, он может спасти тебя. Что он убережет тебя от всякого зла. Но он не сможет. Он лишь использовал тебя, отложив то, что всегда намеревался сделать. Он собирается…
– Убить меня? – отрезала она
– Именно.
– Ну и пусть, – заявила она. Заставляя свои ноги унести ее прочь из столовой, она поражалась тому, как могла произнести те слова, потому что в своем сердце Клэр не имела их в виду. Она не хотела, чтобы Гидеон убил ее. Она хотела, чтобы он ее любил.
Гидеон сидел в кожаном кресле Купера и просматривал биографические архивы. Редкие порывы легкого ветра трепали занавески на открытом окне и ерошили его волосы. Он остановился и на мгновение прислушался, звук дизельного двигателя снаружи доносился все громче. Гул затихал, смешиваясь с другими дорожными звуками, характерными для центральной части города в вечерние часы, и Гидеон расслабился.
Пальцы его вновь запорхали по клавиатуре. Он бы раньше влез в дом Купера – вчера, когда тот ублюдок первый забрал Клэр, но Купер был дома.
Только управленцы подобно Куперу имели доступ из дома к базе данных ГОЗНДЛ, и это был лучший шанс отыскать Клэр. Войти в систему с паролем Купера было просто. Он бессчетное количество раз видел, как тот набирал его.
Напечатав имя Дариуса в поисковой строке, он тотчас же получил доступ к исчерпывающему файлу – тому, что также был связан с файлами нескольких других ликанов. Внутри у Гидеона все опустилось, когда он просматривал информацию, подтверждающую то, что уже знал. Дариус был одним из старейших сукиных сынов. Приблизительно 800 год нашей эры. Последняя упоминание относилось к 1870 году, Нью-Йорк. Стая – неизвестна. Настоящее местонахождение – неизвестно.
