Отмеченная лунным светом - [49]

– А почему ты не беспокоишься, что я не могу забеременеть?

– Ликаны и люди не могут иметь совместное потомство. Это два разных вида, которые никогда не имели общего потомства. Если бы это было возможно, то уже давно произошло бы. К сожалению, многие ликаны насилуют людей. Такой варварский акт идет рука об руки с их злобной природой.

– Понятно, – ее пробрала дрожь, когда она услышала, что и ее отнесли к нелюдям. Ее взгляд устремился к окну, где почти полная луна смотрела на них.

– Ты не можешь избежать, но смотришь? – его низкий, слегка печальный голос поразил её, и понадобилось несколько секунд, прежде чем она смогла понять, о чем он говорит.

– Я чувствую, как она зовет меня, – призналась Клэр. – Я хотела бы убрать ее с неба.

– Знаю, – вздохнул мужчина. – Ужас, как мало мы знаем о том, от чего зависим.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну, луна управляет приливами и отливами, влияет на погоду и урожай, на наше настроение.

– И теперь и на мою душу, – продолжила она с горечью.

– Да, – снова вздохнул он. – Парадоксально, что она показывает нам только часть себя. Мы всегда видим лишь одну – и никогда темную – сторону луны. Никто не видел.

– Темная сторона луны, – прошептала Клэр. Ей даже не хотелось смотреть на видимую сторону, все больше и больше растущую. Такая далекая, что ей хотелось, что бы темная сторона таковой и осталась. Темной. Неизведанной.

Изгнав мысли о луне из головы, Клэр положила растопыренную ладонь на его плоский живот, наслаждаясь ощущением того, как его мышцы сокращаются под ее пальцами. Прижав ухо к его груди, девушка слушала, как сильно и равномерно бьется его сердце, и задала, наконец, мучивший ее вопрос.

– Ты знаешь, как была инфицирована твоя мать?

Его сердце забилось сильней, а она почувствовала, как заходили ходуном его брюшные мышцы под ее ладонью. Прошло время. Девушка, закусив губу, ждала его ответа.

– Не уверен. Она никогда не показывала каких-либо симптомов, что на нее было совершенно нападение, и ее покусали, – его сочный голос раздался около ее уха. Клэр почувствовала, как он пожал плечами. – Иногда я задаюсь вопросом, знает ли Купер больше, чем говорит? Он сказал, что его в ту ночь привел к нам анонимный звонок. Это все очень подозрительно, но не уверен, – он сделал паузу, прежде чем окончательно добавить с горечью. – И никогда не узнаю.

Эти многозначительные паузы говорили о многом. Они рассказали ей, как сильно он хотел бы знать, и как посвятил свою жизнь поиску истины, ответа на этот вопрос, что лишил его семьи.

– Ты убил многих ликанов, – предположила она.

– Сотни, – подтвердил он голосом без тени сожалений.

– Возможно, ты уже убил того единственного, – указала ему Клэр.

– Можешь мне поверить, но я думал о том же самом. Я никогда не убивал, не спросив себя, он ли это. Это все?

– Куда ты пошел после смерти своих родителей?

– Нас приютила бабушка. Хотя не могу сказать, что ей хотелось этого. Для Кит это было очень тяжело. Маленькая девочка нуждается в любви. Гораздо больше, чем я мог дать ей. Таковы женщины, ты же понимаешь. Моя бабушка покончила с воспитанием детей, – Гидеон сухо рассеялся. – Я даже не уверен, что моя мать была желанным ребенком. Они не были близки. Мои родители, сестра и я – мы были. Были всем друг для друга. До той ночи я не мог просить о более счастливой жизни.

Девушка закрыла глаза, опечаленная тем, что он и его сестра страдали, и что им пришлось пережить. Его мать убила мужчину, которого она любила, отца своих детей. Гидеон знал не понаслышке о жестокости и смерти.

– Поэтому ты вступил в ГОЗНДЛ?

Месть. Этот мотив был ей понятен. Именно поэтому она не могла понять его желание сохранить ей жизнь. Но была благодарна за это.

Он кивнул.

– Это то, чем я всегда хотел заниматься.

– Уничтожать ликанов?

И вновь Гидеон кивнул.

– Но почему не меня? – в ее голосе прозвучало смущение. Как он мог не просто быть рядом с ней, но обнимать и касаться ее?

Он ничего не ответил, лишь начал гладить ее волосы, перебирая пряди.

– Я хочу дать тебе шанс, которого не было у моей матери.

– Сколько тебе было, когда умерли твои родители?

– Шестнадцать.

– О, Боже, – выдохнула она.

– А моей сестре всего восемь, – глухо продолжил мужчина. – Я всегда чувствовал себя виноватым, что провел с ними больше времени, чем она. Так что у нее было лишь восемь лет, о которых можно было помнить.

Клэр положила подбородок ему на грудь и посмотрела на него. Гидеон заметил, что ее брови слегка нахмурились.

Ее сердце сжалось, когда она подумала о мальчике, потерявшем родителей в одну ночь, и о преданности к тому человеку, который спас их вдвоем с сестренкой.

– Должно быть, тебе тяжело идти против Купера?

– И да, и нет.

– Что ты имеешь в виду?

– Трудно представить себе, что я нарушил правила и предал Купера. Он спас мне жизнь. И дал мне цель, ради чего жить, когда я хотел умереть после смерти родителей. Мне нужна была цель в жизни, – Гидеон коснулся ладонью ее лица, его бархатный голос прошептал: -Но еще трудней будет убить тебя.

Ее горло свело так сильно, что стало тяжело дышать. И именно в этом момент она поняла, что любит его. Любит того, кто и так дал ей так много. Учитывая его прошлое, он не должен был хотеть иметь с ней что-то общее. Она не могла сказать ни слова из-за переполнявших ее эмоций, и сделала лишь одно. Поцеловала его. Так, словно она зависела от этого поцелуя. Как если бы это был последний поцелуй, который он подарил ей.