Отлучение. Из жизни Александра Солженицына: Воспоминания жены - [6]
А Ямпольский сказал следующее: "Такие киты, как Маршак и Чуковский, заявили, что они спокойны за русскую литературу, потому что есть Солженицын... Когда писатель умирает, то обычно говорят: "Писатель умер, но творения его бессмертны". Да, творения бессмертны, но мы не бессмертны и хотим читать эти произведения".
Рассказывали, что зал при этом гремел аплодисментами1.
1 Из моего дневника, со слов Л. Копелева.
Ж. Медведев в книге "10 лет после "Ивана Денисовича" отмечает, что "более широкие круги литераторов очень слабо реагировали на запрет публикации "Ракового корпуса", - сказывались преследования (в форме отказа от публикаций, отказов в оформлении зарубежных туристических поездок, партийных взысканий) тех, кто поддержал письмо Солженицына 4-му съезду писателей". Эта причина не главная, с моей точки зрения. В свое время Солженицын сам поднял писателей. Свое письмо съезду он послал 250 писателям. Для писателя, лично получившего письмо, оно было как бы призывом к действию, оно поднимало его! "Что мы должны делать?" - спросил, готовый на все, поэт Владимир Корнилов, Ф. Светова, только что получившего письмо моего мужа, его на улице. На этот раз Солженицын ни к кому не обратился, никому ничего не разъяснил. Ходили только слухи: запретили, в "Новом мире" рассыпан набор... Обратись бы в то время Солженицын к писателям, думаю снова бы встретил поддержку. Разве не говорит об этом хотя бы тот вечер памяти Платонова?..
Но Солженицын не верил в то, что это поможет делу. Напротив, это могло еще больше разозлить Федина, а для Твардовского было бы просто непереносимо.
"..Я, со склонностью к перемирию, своего "Изложения" о бое в ход не пускал... бережа для слитного удара когда-нибудь"1.
1 Солженицын А. Бодался теленок с дубом. С. 211. (Здесь имеется в виду "Изложение заседания секретариата правления СП СССР 22 сентября 1967 года".)
Ну и как? Будут читаться произведения Солженицына, которые Ямпольский зачислил в бессмертные творения? Кем? На каком языке? В каких изданиях?.. У нас - безнадежность... Запад тоже как будто молчит.
Впервые прорыв этого молчания произошел 9 февраля - в самую годовщину (23-ю!) ареста Александра Исаевича. Ему удалось почти дословно записать сообщение, которое сделала "Немецкая волна":
"В Гамбургской газете "Ди Вельт" помещена статья о том, что роман Солженицына "Онкологи-ческое отделение" был запущен в печать ранней осенью. Гранки были высланы автору в ноябре. Но... в декабрьском номере "Нового мира" роман не появился, даже никакого упоминания об этом... По слухам задержан на высшем уровне в последнюю минуту. Это может оказаться переломным моментом в московской литературной жизни - пробный камень для либерального крыла. Рукописи экземпляра романа ходят вот уже 2 года. Один экземпляр еще прошлым летом попал в Западную Европу. Однако издатели не издавали его, ожидая публикации в Советском Союзе. Теперь можно ожидать его появления в ближайшем будущем!"
Ну что ж, значит, так тому и быть! Огорчает только эта вот небрежность: "Онкологическое отделение"... Или - просто обратный перевод?.. В общем, сообщению этому Александр Исаевич рад. Пусть только не больно торопятся, чтобы спокойно завершить "Архипелаг".
Муж явно в хорошем настроении. Наведавшись в Рязань перед отъездом в "берложку", оставляет мне шуточную записку:
"Уже за сутки так привык к дому, что и не хочется уезжать, честное слово! Но почему-то надо ехать... Да, кости же Полкану везти!"
В тот же день, 13 февраля, в газете "Нью-Йорк таймс" помещена статья бывшего ее корреспон-дента Питера Гросса: "Раковый корпус" есть на Западе, но издатели выжидали". (В той же статье пересказываются слова М. Зимянина, сказанные им на Западе: "Солженицын - преподаватель физики, мы его не лишаем куска хлеба - пусть преподает! Будет писать отвечающее нашим интересам - будут его и печатать!")
А на следующий день, 14 февраля, в 23.30 я сама слышу по Би-би-си комментарии Ивана Ивановича Сапиета: "В 12-м номере "Нового мира" повести Солженицына не оказалось. ...В сентябре ответственные члены СП беседовали с Солженицыным и обвиняли его в том, что он помогает врагам Советского Союза. Солженицын не только не раскаялся, но потребовал, чтобы СП защитил его от запрета печатанья его произведений, потребовал вступления СССР в Международную конвенцию защиты авторских прав..."
Свое "Изложение" Александр Исаевич из рук не выпускает, а вот правда просачивается...
В середине февраля я съездила в Москву прослушать лекцию о программированном обучении (мое последнее маленькое увлечение в институте!), ну и, разумеется, кое с кем повидалась.
У Копелевых - приподнятое настроение! С восторгом говорят о женщинах-адвокатах, защищавших Гинзбурга и Галанскова. Они отказались от гонораров! 68-й год - год возрождения адвокатуры! Писатели хотят дарить им книги!.. На политическую арену теперь все больше выдвигается Павел Литвинов: отказался явиться по вызову в КГБ, написал заявление в Моссовет с просьбой указать место, где можно 5 марта провести антисталинскую демонстрацию. Отец Павла шутит: "Был сыном знаменитого отца, стал отцом знаменитого сына!"
ЗАПИСКА ПРАВЛЕНИЯ АГЕНТСТВА ПЕЧАТИ НОВОСТИ ОБ ИЗДАНИИ РУКОПИСИ Н.РЕШЕТОВСКОЙ «В СПОРЕ СО ВРЕМЕНЕМ»17 апреля 1974 г.СекретноЦК КПССАгентство печати Новости вносит предложение об издании через зарубежные издательства на коммерческой основе рукописи Н.Решетовской «В споре со временем» (объем — до 15 печатных листов).Написанная в форме воспоминаний, книга бывшей жены Солженицына содержит письма, дневники, заявления бывших друзей и другие документы, свидетельствующие о том, что в «Архипелаге Гулаг» использованы лагерные легенды и домыслы.
Наталья Алексеевна Решетовская — первая жена Нобелевского лауреата А. И. Солженицына, член Союза писателей России, автор пяти мемуарных книг. Шестая книга писательницы также связана с именем человека, для которого она всю свою жизнь была и самым страстным защитником, и самым непримиримым оппонентом. Но, увы, книге с подзаголовком «Моя прижизненная реабилитация» суждено было предстать перед читателями лишь после смерти ее автора… Книга раскрывает мало кому известные до сих пор факты взаимоотношений автора с Агентством печати «Новости», с выходом в издательстве АПН (1975 г.) ее первой книги и ее шествием по многим зарубежным странам.
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.