Отложенное счастье - [24]

Жених и невеста произнесли обеты и обменялись плетеными золотыми кольцами. Несмотря на растущую тревогу, Мерри обратила внимание на оригинальный дизайн и сделала мысленный комплимент вкусу Ангела.

Чарльз Расселл расцеловал новобрачную в обе щеки, за ним молодых поздравила Сибил, которая превосходно скрыла неприязнь к Ангелу за лучезарной улыбкой. Элисса с жалобным подвыванием потянула руки к матери – Мерри хотела было взять дочку на руки, но Ангел опередил ее, сказав, что свадебный наряд шили не для этого. Устроившись на руках отца, Элисса принялась дергать его за волосы и за галстук, но грек лишь ухмылялся. Мерри еще раз удивилась, каким гибким и податливым он может быть в маленьких пухлых ручках своенравного ребенка.

На ступенях церкви Ангел остановился, чтобы попозировать фотографам. Мерри видела, как они, заинтригованные первым светским выходом Элиссы, поднимали камеры над барьером, за который их не пускала охрана. Мерри словно бы ступила в совершенно другой мир, пока еще незнакомый и пугающий. Ангел с детства привык к публичности. Он владел личным самолетом и яхтой, его образ жизни мог служить иллюстрацией к понятиям «роскошь» и «привилегии». Если добавить эффектную внешность и пристрастие к обществу полуодетых блондинок, получался типичный великосветский кормилец таблоидов. Естественно, его скоропалительная свадьба и возникший неизвестно откуда ребенок стали сенсацией. Мерри мрачно гадала, как ее назовут в заголовках: бывшей сотрудницей «Валтинос энтерпрайзис», поймавшей главу компании на старый как мир крючок?

Пока новобрачные шли к лимузину, который должен был доставить их на прием в отель, рядом резко затормозила другая роскошная машина. Из нее выпорхнула миниатюрная брюнетка на головокружительных каблуках, чье сходство с птичкой колибри усиливалось за счет многослойного цветастого платья и шляпы с перьями.

– О, Чарльз, неужели я опоздала?! – громко воскликнула она, отвлекая на себя внимание репортеров.

Чарльз Расселл двинулся навстречу запоздавшей гостье, приветствуя ее вместо жениха, который лишь пробормотал что-то сердитое по-гречески. Передав дочь няне, Ангел посадил жену в лимузин и захлопнул дверцу.

– Кто это? – спросила Мерри, наблюдавшая в окно, как брюнетка дает какие-то комментарии репортерам.

– Ангелина, – недовольно процедил Ангел.

– Твоя мать? Но она выглядит так молодо, будто родила тебя в начальной школе!

– И как типично для нее пропустить церемонию. – Грек вздохнул. – Она ненавидит свадьбы. Все внимание на них достается невесте, а Ангелина Валтинос не привыкла быть в массовке.

– Неужели все и вправду так плохо?

– Думаю, скоро ты сама сможешь ответить на свой вопрос. – Ангел всем видом показывал, что не хочет говорит о своей матери.

– Но она не из тех свекровей, которые во все вмешиваются?

– Этого ты можешь не боятся. – Ангел коротко, зло рассмеялся. – Ангелине безразлично, женат я или нет, но она будет в ярости, когда узнает, что стала бабушкой. Для нее это в первую очередь признак старости.

Мерри всю жизнь не верила в существование женщин с такими взглядами. Сибил принимала свой возраст с достоинством, даже шутила, что радуется возможности поменьше думать о том, как выглядит.

– Мне нравится платье. – Резко сменив тему, Ангел окинул одобрительным взглядом корсет и декольте жены. – У тебя прекрасная фигура.

Краска залила щеки Мерри от неожиданного и довольно примитивного комплимента, впрочем, загоревшиеся глаза грека досказали остальное. Возбуждение пронзило тело как нож, от которого невозможно увернуться. Ангел умел добиться такого эффекта взглядом, интонацией, улыбкой. Сталкиваясь с ним, она всегда, всегда теряла контроль.

Перед банкетом, который устроили в пятизвездочном отеле, Мерри впервые встретилась со свекровью лицом к лицу. Рядом с Ангелиной откуда-то появился молодой итальянец, которого она небрежно представила как Примо. Ангелина говорила мало, ни о чем не спрашивала и почти не замечала сына.

– Лично она еще противнее, чем я предполагала, – прошептала Сибил, которая редко позволяла себе такие суждения.

– Время покажет, – пожала плечами Мерри.

– Вот бы еще этот человек понимал намеки, – пожаловалась тетя, увидев, что Чарльз Расселл жестами и улыбкой приглашает ее занять место рядом с ним во главе стола.

Мерри еле сдержала смех. Она уже уяснила, что отец Ангела принадлежит к типу энергичных и самоуверенных мужчин, которые переезжают вежливые намеки на отсутствие взаимного интереса, как асфальтовые катки, даже не замечая их. В то же время Чарльз доброжелательно принял невестку, не задав ни одного лишнего или бестактного вопроса, а восторженная реакция на Элиссу выдала в нем человека, обожающего детей. Он буквально лучился теплом, которого его бывшая жена Ангелина была начисто лишена.

Мерри неожиданно застеснялась брата Ангела, принца Витале. Пока он поздравлял молодых, она никак не могла отделаться от мысли, что говорит с человеком королевских кровей, наследником трона маленькой, но очень богатой европейской державы.

Стройная блондинка неожиданно взяла ее за руку – подняв голову, Мерри без всякой радости сразу же узнала в ней подругу Ангела. Она уже дважды видела его в обществе этой длинноногой, полногрудой женщины чуть за тридцать с карими глазами и уверенной, сияющей улыбкой.