Отложенная война - [94]

Хотя скорбной датой начала Второй мировой войны повсеместно считается нападение Германии на Польшу (оккупация Японией Северо-Восточного Китая еще в 1931году и ее все возрастающая агрессия на Китайской территории на протяжении 30-х годов почему-то вообще в расчет не берется; подумаешь, «дикие» азиаты взаимно и в огромных количествах уменьшали поголовье друг друга), но Бенито Муссолини еще 7 апреля 1939 г., за пять месяцев до этой даты, обрушился своей доблестной армией на Албанское королевство. Албанцы защищались, как могли: гремели пушки, строчили пулеметы, палили винтовки. Но силы были явно не равны и через два дня король Албании, как это принято среди большинства королей (и прочих правителей и военачальников), доблестно убежал в Грецию. Пикантности ситуации добавило то, что Албания еще с 1925 года была союзницей Италии и все эти 14 лет союзной дружбы дула с ней в одну дуду и во внешней политике, и в экономике. Но дуче этого показалось мало и Албания принудительно «влилась» в создаваемую Итальянскую империю в качестве полностью подневольного протектората.

Раздувшись от собственного величия после приращения итальянского сапога приграничными французскими территориями, картинно и грозно поджимающий нижнюю губу дуче решил и дальше ковать победу, пока вокруг еще горячо. Его армия отмобилизована, обстреляна, боевой дух потомков великого Рима взлетел на небывалую в последние десятилетия высоту. Чего ждать? Он переговорил с Гитлером на предмет немедленного продолжения совместного «банкета» в сторону Балкан и Греции, но фюрер категорически отказался: и вермахт, и основательно разрушенные бомбовозами подлых союзников германские заводы и инфраструктура нуждались в длительной передышке и восстановлении. Кроме того, неподалеку, через туманный Ла-Манш, по-прежнему угрожала более чем в два раза увеличившейся Германской империи непокоренная все еще «владычица морей».

И храбрый дуче Итальянского королевства решил повоевать и, естественно, победить один: и пользы-прибыли будет больше, и чести. Первой целью для своих непобедимых новоримских легионов он избрал тихонько сидящую на южном краю европейской арены скромно старающуюся не вмешиваться в международные дрязги Грецию. Ждать сентября, как два года назад Гитлер, Муссолини не стал и уже 18 августа 1941 г. сухопутные итальянские дивизии с территории Албании бодрым маршем, под гром орудий и массированные налеты авиации, перешли греческую границу.

Но перешли совсем ненадолго. К удивлению и праведному гневу дуче (тю, а нас за что?) греческая армия дала такой сокрушительный отпор наглому агрессору, что на его плечах ворвалась в Албанию и сама (исключительно для дальнейшей защиты собственной страны) отхватила от соседнего уже не самостоятельного государства, а оккупированного протектората, южную почти половину. Итальянскому диктатору пришлось сделать вид, что ничего страшного и не произошло – часть Албании они совершенно добровольно уступили грекам, поделились, так сказать, по-соседски. Дуче на время утихомирился и стал терпеливо ждать сигнала о совместных действиях от германского фюрера. Естественно, откладывалось в туманную даль и приращение заветными африканскими землями.

12. Румынская кутерьма.

О подписанных между Германией и СССР секретных дополнениях (протоколах) к договору о ненападении широкие массы и правительства других стран были, естественно, не уведомлены. Кроме Восточной Польши, трех небольших прибалтийских республик и части Финляндии, Советский Союз с германского согласия имел право еще оттяпать и от Румынского королевства Бессарабию, в 20-е годы, в свою очередь, оттяпанную ею от увязшей в пучине Гражданской войны России (обещали со временем вернуть, но это «время» все как-то никак не подходило), а до этого, еще в 18-19 веках, при нескольких русско-турецких войнах, постоянно переходящую из подданства в подданство… А уж добровольно отдаст Румыния эту спорную территорию или принудительно – личное дело СССР. Но товарищ Сталин, так и не напав на Финляндию, не оккупировав Прибалтику и, хоть и заняв восточную часть Польши, но, не присоединив ее полноценно к своим республикам, не стал предъявлять претензии и к Румынии на свои «исконные» земли. Адольфу Алоизовичу, решавшему свои кровные дела в Западной Европе, некогда было удивляться такому его убыточному ротозейству. Ну, не хочет уважаемый Иосиф Виссарионович забирать под себя территории, о которых они условились – и не надо – его личное дело – вермахту в последствие «Дранг нах Остен» меньшей кровью обойдется.

Зато удивились румыны из соответствующих служб. Но уже совсем другому. Как-то резко, как по команде, уже в середине осени 1939 г., после прекращения боев в Польше, со страниц советских газет и речей по радио исчезло такое ругательное определение, как «боярская Румыния». Большевики полностью перестали сочувствовать «стонущим» под помещичьим ярмом бедным тамошним крестьянам, напрочь забыли о влачащих нищенское существование пролетариях и даже о мучительно томящихся по румынским тюрьмам братьях-коммунистах. Наоборот, в пропаганде этих непредсказуемых русских внезапно всплыли из многовекового забытья неудавшаяся попытка Петра I в союзе с молдавским господарем Кантемиром отвоевать ныне румынские земли у Османской империи; какие-то якобы совместные битвы валахов и молдаван против турок еще под знаменами Румянцева, Суворова и Кутузова на их территории; возникновение Румынии, как таковой, благодаря исключительно русско-турецкой войне 1877 г.; вспомнили даже о единой православной вере, сейчас вполне в их еще недавно Бога отрицающей стране разрешенной. Румыния теперь демонстрировалась советской пропагандой собственному народу не врагом, постоянно устраивающим провокации на границе, а дружелюбной соседней страной, чуть ли не сестрой единоутробной мирно за Днестром лежащей; и совсем не имеет никакого значения, что управляет ею король, фабрики и заводы принадлежат буржуям, а земли – помещикам.