Отложенная война - [19]

Датчане, быстро обыскав, погнали пленных вглубь леса, отнюдь не вежливо подталкивая самых медлительных прикладами; раненых немцев перевязали и оставили на месте, гуманно оттянув подальше от жарко пылающей их собственной техники. Из трофеев победители опять забрали брошенные пулеметы, железные коробки с набитыми патронами лентами и ручные гранаты. Германские карабины датчане покидали в огонь – пускай горят деревянные ложа и отпускается от жара сталь затворов и стволов.

На шоссе наступило временное затишье. Ошарашенные неожиданным отпором немцы собирались с силами. Разгром авангардной роты, уничтоженные броневики – спокойнее в Польшу поначалу входили. Подтянувшаяся батарея легких полевых гаубиц снялась с передков уже по датскую сторону границы. Вымуштрованные расчеты привычно и быстро оборудовали позиции. Вперед выслали корректировщиков с полевым телефоном, пристрелялись и щедро выпустили по уже безлюдному лесу по обе стороны от места второго боя половину боекомплекта своих 105-мм осколочно-фугасных гранат.

Выдвинувшаяся пешая разведка сообщила об отсутствии живых и мертвых солдат противника, и немецкая колонна настороженно и не спеша двинулась вперед с уже новыми бронеавтомобилями впереди, открывавшими густой пулеметный огонь по каждому подозрительному кусту или закачавшейся от ветра и птицы ветке.

Через пару спокойных километров шоссе перегородил завал из поваленных деревьев. Дозор остановился и обстрелял пулеметами и завал, и лес по обе стороны от дороги. В ответ – ни пули, ни звука. Немецкая колонна, ощетинившись во все стороны стволами автоматических пушек, пулеметов и карабинов, остановилась; посланные вперед и в стороны разведчики врага не обнаружили. Но когда принялись разбирать завал, раздалось несколько взрывов от, как оказалось, подло привязанных между деревьями и незамеченных в листве немецких же ручных гранат М-24. Ничего не понявшие в первый момент солдаты залегли и снова открыли бесполезную стрельбу во все стороны.

Когда опять наступила тишина, вперед выслали саперов. Саперы отвязали еще несколько собственных германских гранат на длинных деревянных ручках и с помощью вновь подошедших солдат растянули деревья в стороны, освобождая проход для техники. Все погрузились и тронулись дальше. Но не далеко. Буквально через полсотни метров под передним колесом головного пулеметного броневичка рванул очередной незамеченный фугас. Открытый броневичок подкинуло капотом вверх – он полыхнул. Еще не успевшая разогнаться механизированная колонна остановилась и опять грозно рыкнула огнем во все стороны, так и не видя врага.

Вперед опять пошли саперы. Теперь со щупами и лопатками. Техника двинулась следом с черепашьей скоростью. Саперы обнаружили и обезвредили еще пару спрятанных под тонким слоем свежего асфальта, тщательно притрушенного пылью и грязью, фугасов. Но большинство якобы свежих латок на дорожном полотне оказывались сымитированными подлыми датчанами и только отбирали на свою проверку лишнее время. Принявший командование над колонной майор Штайнер получил по рации нагоняй от своего полковника: продвижение по датской территории безнадежно отставало от графика «Учений» и ему надлежало немедленно форсировать марш, если он не хочет в ближайшее время продолжать следовать в этой же колонне, но уже с пустыми погонами рядового стрелка.

Майор Штайнер этого не хотел, он убрал саперов, а вперед, в качестве тральщика-смертника, послал грузовик с одним шофером. Перевозимых в нем солдат и фельдфебеля, потеснившись, приняли к себе остальные крытые «форды». Через полкилометра смертник, который хоть и пытался объезжать подозрительные места, как и ожидалось, подорвался, сам он погиб – грузовик полыхнул – колонна опять остановилась, но по сторонам стрелять не стала (зачем зря патроны тратить?).

Тотчас из-за недалекого поворота шоссе раздались слегка заглушенные расстоянием глухие хлопки, и прямо посреди шоссе между остановившихся грузовиков, плотно набитых немецкими солдатами, огненно и дымно расцвели разрывы 81-мм мин французских батальонных минометов системы Брандта. Где-то, очевидно, сидел датский корректировщик, и мало какая тяжелая мина весом под семь килограммов разорвалась зря. Минометчики постепенно переносили огонь вдоль колонны. Уцелевшие солдаты выпрыгивали из машин и разбегались в придорожные посадки, на всякий случай, стреляя впереди себя по абсолютно безлюдному лесу. Несколько «фордов» загорелись, не повезло двум мотоциклам и одному трехосному тяжелому броневику. От близкого взрыва детонировал зарядный ящик у следующей в середине колонны противотанковой 37-мм пушки – не стало ни самой пушки, ни большей части расчета. В кузовах грузовиков, на шоссе и обочинах вповалку лежали десятки трупов и жалобно стонали раненые.

По рации с трудом связались с батареей легких гаубиц, как надеялся майор Штайнер, оставшейся на прежней позиции возле границы (не зря надеялся), передали примерные координаты вражеских минометов. Артиллеристы произвели расчеты и дали пробный выстрел, разрыв которого от места частично разгромленной колонны был невидим. Зачем-то добавили еще пару раз. Для корректировки майор Штайнер выслал вперед отделение стрелков и связиста с полевым телефоном. Стрелки, не показываясь из-за деревьев, потрусили в сторону предполагаемых позиций датчан, разматывая за собой провод. Хлопки минометов из-за леса прекратились – разрывы на шоссе больше не вспухали. Через время высланная вперед группа обнаружила на перекрестке шоссе и проселочной дороги пустые металлические контейнеры из-под мин и следы от вдавленных в грунт отдачей опорных плит. Ни одного датчанина, ни живого, ни мертвого вблизи не наблюдалось. Воронок от своих гаубичных снарядов – тоже. Сообщили по телефону своему командиру и получили приказ: занять на перекрестке оборону и ждать. Заняли и стали ждать.