Открывая новые страницы... - [161]

Решения VII конгресса, которые были приняты в атмосфере набиравшего безудержный размах культа личности Сталина, фактически отбросили многие господствовавшие тогда в коммунистическом движении сектантские установки, автором которых был Сталин. На практике эти решения, опиравшиеся на успехи в создании единого рабочего фронта во Франции, Италии, Испании и некоторых других странах, содействовали возникновению движения народного антифашистского фронта. Однако оно не получило в предвоенные годы такого размаха, который мог обеспечить перевес демократических сил над силами, подготавливавшими развязывание второй мировой войны.

Разумеется, подготовка VII конгресса Коминтерна, выработка проектов его решений не могли идти без Сталина и вопреки его мнению. Можно допустить, что в создавшейся ситуации Сталин счел целесообразным согласиться с предложениями Г. Димитрова и других руководителей Коминтерна. Это в определенной мере совпадало с внешнеполитическими акциями Советского правительства, направленными на создание системы коллективной безопасности. Однако Сталин, как это отмечали советские историки Б. М. Лейбзон и К. К. Шириня, «публично нигде не выразил своего отношения к новой политике Коминтерна… Это было скорее молчаливое согласие с решениями конгресса, чем их активная поддержка». К этому можно добавить, что процессы 1936–1938 годов, смерч террора, который обрушил на советских людей Сталин и который не миновал Коминтерна и компартий, подорвали не только возможности осуществления единого фронта в предвоенные годы, но и нанесли непоправимый удар Коминтерну.

В этой ситуации все попытки Коминтерна добиться создания в международном масштабе единого фронта коммунистов и социал-демократов, особенно в связи с необходимостью оказания помощи испанскому народу в его героической борьбе с франкистскими мятежниками, опиравшимися на прямую поддержку и военную интервенцию итало-германского фашизма, оказались безуспешными. И в этот период правая социал-демократия вновь упорно отказывалась от сотрудничества с коммунистами, считая, что единственным средством предотвращения опасности войны является ориентация на западные державы. Намечавшиеся в ряде случаев контакты коммунистов и социал-демократов были сорваны вследствие воздействия на мировое общественное мнение позорных судебных процессов конца 30-х годов, организованных Сталиным и его подручными, и яростной кампании в печати против тех, кто посмел заявить об их фальсифицированном характере. Все это роковым образом препятствовало созданию единого антифашистского фронта. И к началу второй мировой войны такого фронта не существовало. Лишь значительно позднее в огне движения Сопротивления фашистским поработителям, в ходе национально-освободительной борьбы политика антифашистского единства, выработанная VII конгрессом Коминтерна, воплотилась в жизнь, способствуя успеху в разгроме фашизма.

Таким образом, сталинизм, аккумулировав сектантско-догматические взгляды на политику единого фронта и навязав эти установки коммунистическому движению, сыграл отрицательную роль в том, что к моменту решающих для судеб человечества испытаний, связанных с развязыванием фашистскими агрессорами второй мировой войны, не удалось добиться создания единого фронта коммунистов и социал-демократов, тех сил, которые могли стать цементирующим началом сплочения всех противников войны.

Урон, нанесенный Сталиным коммунистическому движению, его идеологии, его стратегии и тактике, его борьбе за сплочение широких масс трудящихся, огромен. Развенчание сталинизма до конца, полное преодоление его последствий — насущная задача современности. Сегодня это необходимо прежде всего для сплочения во имя спасения мира и человечества всех противников войны. И в этом смысле сотрудничество коммунистов и социал-демократов имеет особо важное значение.

А. Г. Латышев Бухарин — известный и неизвестный [75]

В работе Коммунистического Интернационала Бухарин с самого начала его существования принимает руководящее участие. Бухарин участвует в подготовке созыва и работе I конгресса, входит в состав советской делегации, избирается в Исполнительный Комитет, куда переизбирается на всех последующих конгрессах. На II конгрессе Коминтерна Бухарин выступает с докладом о парламентаризме, обосновывая принципиальную позицию коммунистов против позиции социал-демократии, попутно выступая против «антипарламентских тенденций» в среде сторонников Коминтерна. На III конгрессе Бухарин принимает участие в дебатах по тактическим вопросам, борется с Леви, Гортером, «Германской Коммунистической рабочей партией», дает отпор «робко-оппозиционным» противникам нэпа в рядах РКП (выступление по докладу Ленина). На IV конгрессе Коминтерна Бухарин выступает с большим теоретическо-политическим докладом по «программному вопросу», разбирает выдвинутые проекты, подытоживает теоретический крах 2-го Интернационала (в теории государства, в теории крушения, кризисов, перехода от капитализма к социализму), ставит проблему нэпа и для других стран, ставит вопрос о так называемых «национальных типах» социализма… На V конгрессе Бухарин опять выступает по программному вопросу (в связи с рядом обозначившихся среди отдельных группок теоретических уклонов), при обсуждении тактики Германской компартии 1923 выступает против правого уклона ее руководства (Брандлер, Радек, Тальгеймер); ведет борьбу против Бордиги. В 1925-м (май) им написаны директивные тезисы Коминтерна по аграрно-крестьянскому вопросу, а также письмо ИККИ к германской ультралевой. Позднее — тезисы об уроках английской стачки, ряд тезисов по китайскому вопросу и т. д. Одновременно он принимает самое активное участие в повседневной руководящей работе Исполкома (1926–1927 гг.).