Открывая новые страницы... - [158]

На VI конгрессе Коминтерна часть делегатов настойчиво требовала включения в документы конгресса констатации того, что «социал-империализм» перерос в «социал-фашизм», а социал-демократия стала «фашистской рабочей партией». На заседании политической комиссии конгресса 15 августа 1928 года П. Тольятти от имени делегации Итальянской компартии возражал против попытки внести в тезисы конгресса о международном положении и задачах Коммунистического Интернационала подобные оценки. Однако высказывалось и другое мнение. «Разве мы не вправе назвать социал-демократическую партию социал-фашистской, коль скоро мы говорим в тезисах, что фашизм заимствует свою политику у социал-демократического руководства, что он не только опирается на социал-демократию, но и вбирает в себя некоторые ее элементы (мы имели это в Германии, Польше и т. д.), — заявил С. А. Лозовский, возглавлявший руководство Красного Интернационала профсоюзов. — Весьма возможно, что часть этого социал-демократического руководства будет играть активную роль в фашизме».

Делегация Компартии Венгрии отстаивала тезис о том, что социал-демократия становится орудием «своеобразной фашизации рабочего движения», идет по пути превращения в «фашистскую рабочую партию, колеблясь между либеральной и фашистской рабочей политикой», что «социал-либерализм» становится «социал-фашизмом». И делегация Компартии Германии в своих поправках к проекту Программы Коминтерна высказала мнение, что социал-демократия по своей идеологии приближается к фашизму, что «социал-империализм» переходит в международном масштабе в «социал-фашизм».

Выступая с заключительным словом по вопросу о Программе Коминтерна, Н. И. Бухарин, заметив, что «социал-демократии свойственны социал-фашистские тенденции», предупредил вместе с тем, что «было бы неразумно валить социал-демократию в одну кучу с фашизмом. Нельзя этого делать как при анализе положения, так и при намечении коммунистической тактики». И хотя термин «социал-фашизм» в Программе не употреблялся, однако в нее было включено положение, гласившее, что «социал-демократия в моменты наиболее для капитализма критические нередко играет фашистскую роль».

Этот термин появился в передовой статье журнала «Коммунистический Интернационал» в апреле 1929 года (№ 14), а затем в статьях и различных документах в связи с расправой полиции над участниками запрещенной первомайской демонстрации в Берлине. С этого момента он стал широко применяться для характеристики социал-демократии, и это, разумеется, исключало любую попытку достижения единства действий коммунистических и социал-демократических партий.

Пропагандистское заострение борьбы с социал-демократией, доведение этих оценок до крайности вызывали возражение со стороны Г. В. Чичерина, многие годы возглавлявшего Наркомат по иностранным делам Советской страны, но в тот момент тяжело больного и длительное время лечившегося в Германии и Швейцарии. Он 20 июня 1929 года послал письмо Сталину, в котором предупреждал, что основывать политику на ложной информации, на агитационной трескотне — «это значит вести Коминтерн к гибели». Чичерин назвал нелепым вздором «крики о социал-фашизме». Однако Сталин не захотел внять предупреждению Чичерина.

Пагубная оценка

X пленум ИККИ (3—19 июля 1929 г.) официально охарактеризовал социал-демократию в целом как «социал-фашизм». Сталин, правя проект тезисов пленума, внес в него, в частности, такое добавление: «Пленум ИККИ предлагает обратить особое внимание на усиление борьбы против «левого» крыла социал-демократии, задерживающего процесс распада соц. — демократии путем сеяния иллюзий об оппозиционности этого крыла к политике руководящих с.-дем. инстанций, а на деле всемерно поддерживающего политику соц. — фашизма». В документах пленума термин «социал-фашизм» употреблялся как оценка участия социал-демократии в проведении политики империалистического государства в процессе фашизации страны, как особая форма фашизма в странах с сильными социал-демократическими партиями.

И этот тезис о «социал-фашизме», линия на сосредоточение основного удара по социал-демократии настойчиво навязывались Сталиным в годы мирового экономического кризиса, когда опасность фашизма все более нарастала. Они повторялись в решениях пленумов ИККИ, указаниях, которые получали компартии от руководства Коминтерна. На XVI съезде ВКП(б) в докладе Сталина и в выступлении В. М. Молотова также содержались установки на развертывание всемерной борьбы с «социал-фашизмом». Молотов, в частности, заявил: «…компартии и Коминтерн в целом должны выдвинуть задачи борьбы с фашизмом и социал-фашизмом, задачи разоблачения фашизма и социал-фашизма перед рабочими массами и задачи организации рабочих масс на основе большевистского проведения тактики единого фронта снизу для всемерного отпора наступающему фашизму и социал-фашизму». Таким образом, исключалась всякая возможность установления контактов между компартиями и социал-демократическими и социалистическими партиями с целью создания единого фронта рабочего класса против наступления фашизма. Такие рекомендации способствовали усилению сектантства, фактически сводили на нет возможность создания единого антифашистского фронта.