Открывая новые страницы... - [115]

* * *

Международное положение СССР в этот период оставалось сложным. Вторжение Японии в Китай в сентябре 1931 года при попустительстве Англии и США, оккупация северо-восточных провинций (Маньчжурии) и создание плацдарма агрессии против СССР, МНР и Китая обострили отношения между Японией и соседними государствами. Возник очаг войны на Дальнем Востоке.

Приход фашистов к власти в Германии, торжество идей реванша подорвали основу стабильности межгосударственных отношений в Европе и тем самым создали угрозу возникновения еще одного очага войны в непосредственной близости от советских границ. Выход Японии и Германии из Лиги Наций и уход с конференции по разоружению дали новый толчок росту вооружений. В этой обстановке ЦК ВКП(б) и Советское правительство приняли ряд мер по дальнейшему укреплению оборонной мощи СССР. В 1932 году было принято решение о создании Тихоокеанского флота, а на следующий год — Северного. Поездка большой группы военных работников на Дальний Восток во главе с наркомом К. Е. Ворошиловым помогла решить многие практические вопросы, связанные с укреплением советских дальневосточных границ. Была увеличена численность Красной Армии.

Одновременно развернулось крупное внешнеполитическое наступление, имевшее целью укрепить позиции СССР и ослабить позиции агрессоров. Еще в декабре 1933 года в ЦК ВКП(б) был утвержден разработанный в Наркоминделе план, предусматривавший вступление СССР на определенных условиях в Лигу Наций, заключение регионального соглашения о взаимной помощи от агрессии со стороны Германии, участниками которого были бы соседи СССР — Польша, Чехословакия, Прибалтийские государства и Финляндия, а на Западе — Франция и Бельгия (Восточный пакт), установление дипломатических отношений СССР с государствами — членами Лиги Наций.

Эти советские предложения в сочетании с предпринятыми шагами по созданию системы коллективной безопасности в Азии в виде заключения Тихоокеанского пакта с участием СССР, США, Китая и Японии, а также, возможно, и других держав представляли собой целую программу мира, основанную на концепции неделимости мира, его сохранении и упрочении.

По тактическим соображениям в целях скорейшего достижения успеха СССР предоставил инициативу выдвижения проекта Восточного пакта правительству Франции, поскольку Советский Союз не имел еще тогда дипломатических отношений с некоторыми будущими участниками соглашения. Однако уже первые зондажи, проведенные французской дипломатией, показали, что против создания Восточного пакта выступает прежде всего Польша, без участия которой весь проект терял смысл.

Польско-советское сближение

Самое серьезное внимание Борис Спиридонович уделял отношениям с Польшей, ближайшим и крупнейшим соседом на западных границах СССР. Заключение в 1932 году пакта о ненападении, а в следующем году — конвенции об определении агрессии содействовало росту взаимного доверия между двумя странами. Приход Гитлера к власти в Германии, разнузданная реваншистская пропаганда, сеющая ненависть к славянским народам, создавали, казалось бы, общность интересов, вытекающих из растущей опасности для польского и советского народов. Широкие общественные круги Польши стали открыто выступать за тесное сотрудничество с СССР, за развитие культурных, научных и экономических связей. Однако этот процесс происходил в острой борьбе противоборствующих сил.

Уже в ходе предварительного обсуждения при внесении на ратификацию в сейм советско-польского Договора о ненападении депутат от Польской социалистической партии (ППС) К. Чапиньский критиковал те польские круги, которые выступали против улучшения отношений с СССР. В частности, он напомнил, что, когда Япония захватила Маньчжурию и начала провокационные атаки на «ключевые позиции большевистской России на Дальнем Востоке», главный редактор газеты «Слово» С. Мацкевич выступил со статьей «Банзай, Япония!».

— Большевики всегда кричали, что готовится вооруженная интервенция, — продолжал Чапиньский, — кричали, несомненно, Преувеличенно, но, что помыслы об интервенции были и бродили в некоторых головах и головках, это совершенно очевидно, и все мы это видели. Поскольку Польша трактовалась в этих планах интервенций как непосредственный кулак, угрожающий Востоку, хорошо, что Пакт о ненападении, если не делал невозможной, то, во всяком случае, затруднял интервенцию.

Это признание некоммуниста, высказанное не совсем в дружественных тонах в отношении СССР, отражало тем не менее настроения широких слоев польского общества, выступающих за расширение сотрудничества с Советским Союзом. В течение 1933 года Советский Союз подписал с польской стороной ряд конвенций и соглашений, призванных нормализовать и улучшить отношения между двумя странами, в частности конвенцию о порядке расследования и разрешения пограничных инцидентов и конфликтов, конвенцию о сплаве лесоматериалов по пограничным рекам, таможенное соглашение, протокол о завершении передачи Польше архивных материалов, а также ряд торговых соглашений по конкретным областям экономического сотрудничества.

Но особый, невиданный размах получило развитие научных и культурных связей. Опрос польских писателей показал, что подавляющее их большинство высказалось за сотрудничество с СССР. Советская литература становилась в Польше одной из самых популярных. Борис Спиридонович с интересом ознакомился с информацией сотрудника полпредства в Варшаве Г. А. Александрова, выполнявшего обязанности уполномоченного ВОКС, в которой он сообщал, что за постановку в польских театрах пьес «Мольер» и «Мертвые души» советскому писателю Михаилу Булгакову выплачен аванс в размере 150 злотых. Переведены романы Михаила Шолохова «Поднятая целина» и Бориса Пильняка «Волга впадает в Каспийское море». Польские организации предлагали контракты на переводы только что вышедших в СССР и уже нашумевших произведений И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой теленок» и Бруно Ясенского «Человек меняет кожу». Варшаву посетил Борис Лавренев и договорился о переводах ряда своих пьес, в том числе «Сорок первый».