Открытый сезон - [17]

Внезапно в самом центре скрупулезно разработанных планов возникло непредвиденное обстоятельство, требующее принятия решения.

Украсть каноэ или купить его по дешевке. В любом случае, оставался шанс быть пойманным за кражу Ведь автомобиль, который он вел, тоже был угнан.

Сделано это было так. В то утро, что он выехал из дома, он отправился на крупную транспортную станцию, обслуживающую Детройт. Оставив свой саквояж, в котором находился рюкзак и разобранное ружье, в автоматической камере хранения, он отогнал свою машину в местный гараж, где и оставил ее на профилактику тормозов и клапанов.

Затем вернулся на станцию, забрал саквояж и выбрал себе машину на огромной стоянке при станции, предварительно определив владельца. Этого человека он видел в поезде, держа портфель и зажав под мышкой газету, небрежно приветствуя других мужчин, в такой манере, что было понятно, что он делал это много раз прежде. Он производил впечатление подлинного раба расписания утро-вечер. Автомобиля не хватятся до самой ночи, а пока владелец доберется до полиции, и полиция распространит его номер по всему штату, он уже избавится от нее.

Таким образом, когда он увидел продающееся каноэ, вопрос о риске заключался в передвижении по шоссе с закрепленным на крыше каноэ. Его, вполне вероятно, мог остановить какой-нибудь рьяный и ревностный гвардеец, жаждущий убедиться, насколько крепко закреплен его груз. И когда в последующие тридцать шесть часов будут переданы номера угнанного автомобиля, этот полисмен, вполне вероятно, мог припомнить его лицо. И когда-нибудь позже это могло бы вызвать определенные неудобства. Во всяком случае, размышляя об этом позднее, смышленый полисмен мог увязать все это не только с угоном автомобиля. Он мог связать это с убийством.

Разве не было это более опасно, чем кража, которую он планировал?

Несколько минут концентрации, проведенные им в обдумывании решения, были более утомительны, чем целый день работы. Там, где царили целеустремленность и решимость, внезапно появилась нерешительность. Он проклинал себя за то что, сам заманил себя в эту трясину. Никак нельзя быть таким легкомысленным. Если у тебя есть добротный первоначальный план, придерживайся его. И в конце концов, именно это он и сделал. Еще год назад он отбросил идею купить каноэ «специально для этого случая. Так для чего же внезапно оживлять эту мысль? Единственно возможным объяснением этого могли быть только нервы.

И, тем не менее, всю дорогу на север по трассе он думал, правильно ли он поступил. Он не мог не думать об этом, ибо, как назло, проходили часы и мили проносились под капотом его краденного автомобиля, а он не встретил ни одного полицейского. И так было весь день. Ни одного.

Опустилась ночь. Он добрался до ангара с каноэ и стал ждать, думая, вот сейчас я встречу полицейского. Как только я собью замок, он тут же появится. Впервые за пять лет. Так всегда бывает.

Но все прошло без задоринки.

Замок легко поддался. Каноэ быстро пристроилось на крыше краденого автомобиля и было закреплено паутиной из шнура. Он так же легко выехал на главное шоссе, как и съехал с него. Через два часа достиг места всего лишь в сотне ярдов от реки, где мог спрятать рюкзак и каноэ.

К тому времени было уже десять часов, и он устал, как собака. Впереди было еще несколько часов тяжелого труда, прежде чем можно было подумать о сне. Он развернулся и покатил назад по дороге, не встретив ни единой машины и не обнаружив никаких признаков жизни, потом свернул в кромешную темноту лесной проселочной дороги, которая вела к болоту. Проехав почти до самого ее конца, он отключил фары и мотор, вышел из машины и выждал. В напряжении он всматривался в лес, прислушиваясь к любым звукам, которые поведали бы ему, что кто-то видел или слышал, как он сюда подъехал.

Но он ничего не услышал и не почувствовал. Не включая фар, он опустил стекла, выключил ручной тормоз, отступил и стал ждать, предоставив естественному наклону дороги докончить работу. Машина двинулась вперед. Через несколько секунд послышался хлюпающий звук, когда машина опустилась в воду. Потом послышалось бульканье. Пузыри вырывались на поверхность сначала легко, потом становились все яростней и яростней. Это было похоже па гром. Он рискнул, вынул из кармана фонарик и включил его. Его тонкий, с карандаш, лучик высветил только крышу, в момент она исчезла.

В прошлом году он замерил глубину. Он опустил восемнадцать фунтов стального прута сквозь тину в воду, прежде чем дотронулся до чего-то более или менее плотного. Он выключил свет, провел десять минут, уничтожая следы машины с берега пруда, потом припустил к главному шоссе.

Возвращаясь к своему каноэ, он только два раза вынужден был свернуть в кусты. Дорога была ровной, и он заблаговременно обнаружил две приближающиеся машины, прежде чем фары смогли осветить его.

Толкая плечом, он спихнул каноэ к реке, забрался на пять миль глубже в лес и сделал привал. Было два тридцать утра, когда он засыпал последние горящие угли своего костра и растянулся в спальном мешке. Ничто не беспокоило его во сне.

Он проснулся на рассвете и к первому свету разбросал прикрывающие огонь камни, раскидал аккуратно листья и прутья по всему месту своей ночевки. Закончив и оглядев плоды своего труда, он убедился, что никто, кроме человека, проведшего в лесах всю жизнь, не смог бы догадаться, что он здесь был. А через несколько дней и тот ни о чем не догадался бы.