Открытые окна - [19]
А третий, чернявый, гляжу, поднимается и растирает бедро — Костик, что ли, сбил его с ног? Всё так быстро, что я вижу происходящее только кусками, кадрами… К Костику парень подходит сзади, пока двое отвлекают его…
Я думала, что с места сдвинуться не смогу, так ногу зашибла. Но нет, оказывается, я прыгнула, и я уже на спине у парня сижу! И тереблю его за уши, он орёт и вертится волчком вместе со мной.
И тут… Пальма, Пальмочка прыгает на грудь одному из тех, двух, что пытаются Костика свалить. И валит его самого в песок!
А его дружок отпрыгивает сам, как будто у нас есть ещё одна собака.
Так, Пальма, так!
— С ума, что ли, сошли! — кричит нам тот, что лежит под Пальмой.
Приятели не собираются его выручать.
Пальма — это не то, что мы с Костей. Она упёрлась ему в грудь передними лапами, прижала к земле. Слюна капает ему на лицо. Парень слабо шевелится.
Я вижу, что одна сандалия у него подвязана синей ленточкой. Ленточка обвивает и ступню, и щиколотку. Спереди перекрещивается.
Новые сандалии в магазин никак не завезут!
Он дрыгает ногой в подвязанной сандалии.
Я смотрю — и не знаю, что делать. Думаю: «На его месте я бы со страху умерла!».
Но он живой. Он, вроде, даже постарался успокоиться. Собака не должна видеть, что её боятся…
Мне показалось — или он в самом деле что-то сказал Пальме, тихо, тихо…
Парень видит, что я смотрю на него. И он старается теперь поймать мой взгляд. Он поднимает голову с песка…
Если глаза встретятся — значит, я стану с ним разговаривать. По-человечески…
Как будто они по-человечески к нам подошли…
— Ну что, мир? — спрашивает парень.
Он уже взял себя в руки. Выровнял дыхание. И говорит так, точно стоит рядом с нами. Точно не под собакой, примятый, на песке лежит.
Смотрит на нас так, будто мы какие-то правила нарушили.
Костя щурится, я знаю — без очков чувствуешь себя беспомощным. Он только догадываться может, что вот это пятно — пальма… И вдруг он жёстко, по-хозяйски, говорит:
— Ладно, Пальма, назад.
И парень тогда садится и выдыхает:
— Пальма? Ёжик солёный! А я-то смотрю… Это баб-Анина Пальма.
И у меня само вырывается:
— Ёжик солёный!
Так, что все три наших врага оборачиваются к нам.
Костик вздрагивает.
Не зря мы брат и сестра! Я вижу, что он понял!
Но надо проверить.
Большая собака подарила мне ощущение странной силы, уверенности, какой я раньше не знала. Никогда мне не приходило в голову командовать кем-то. А теперь — запросто…
— Ну-ка, — говорю я этому, с ленточкой на ноге, — скажи снова: «Ёжик солёный!».
Мы же слышали, как он говорил «ёжик солёный» в микрофон!
А камера у него не работала, и мы ни разу его не видели.
— Ёжик солёный, — растерянно повторяет парень.
И Костя выдыхает:
— Ты Макар из Липовки!
Тот парень, что хотел ударить его сзади, начинает услужливо объяснять:
— Он Лёнчик. Лёней его зовут! Но — да, да, он из Липовки.
— Это бабанина собака, — снова говорит Макар. То есть Лёнчик.
А третий парень, чернявый, в растерянности кивает на нас:
— Это же наши, липовские. Я понял — командировочные они, те самые. Их с мамкой в Собакино и на квартиру никто не пустил.
И тот, что сзади напасть хотел, подтвердил:
— Ну да, тёть Марина моей мамке рассказывала. Их одна баб Аня пустила.
Костя, сидя на корточках, зачерпывал воду из пруда — умывался. Чернявый держал его очки. Лёнчик, бывший Макар, спрашивал у меня:
— Что ж вы не сказали, что вы не собакинские?
Недоразумение
До Лёнчика не сразу дошло, что Костя и есть тот парень, с которым он в тазоголовых играл и кому хвастался, что космонавт помахал ему. Тот Костя был в виртуальном пространстве, а этот — здесь.
— Я же писал тебе, что приезжаю! — втолковывал ему Костя.
— Когда писал? — не понимал Лёнчик.
Костя начинал припоминать.
— Да утром, перед автобусом. Позавчера, в понедельник…
И было странно: всего-то позавчера мы были в городе! Мне вдруг показалось, что мы живём в деревне давным-давно.
— Позавчера! — отозвался Лёнчик. — Да я уже три недели компьютера не вижу. С тех пор, как Андрей Олегович уехал в отпуск. Он мне хотел ключи оставить, да я говорю: куда мне летом? Не до компьютера же, работать надо.
Он поглядел на свои руки.
— Пальцы, — говорит, — стали такие, что осенью по кнопочкам не буду попадать.
Руки у него и впрямь были тёмные, загрубевшие. Под ногтями грязь. Он поднял обе руки, чтобы мы лучше видели. И Пальма, лежавшая спокойно, тихо зарычала на него. Мало ли, с чего это он руки протягивает…
Видать, Анна Ивановна так чётко объяснила ей, что мы свои, что Пальма и усвоила сразу назубок: нас надо защищать.
— У, псина, — сказал один из Лёнчиковых товарищей.
Я тут же съязвила:
— Да уж, не повезло вам, что мы с собакой!
Костя погладил её между ушей.
— Пальма спасла нас.
Лёнчик кивнул:
— Она всех спасла. Ты бы нам головы пальцем раскроил. А потом сел бы. Или родителям пришлось бы отвечать…
Я, кажется, одна заметила, как он сострил. Совсем не смешно. Как будто Костя такой герой, что одним пальцем их бы победил. Все видели — у него железка…
Костя сказал:
— Это — оборона.
Лёнчик подумал и стал оправдываться:
— А что обороняться? Не собирались мы вас бить.
Чернявый ему поддакивает:
— Так само вышло. Мы ведь только пугнуть хотели, как всегда.
Повесть Илги Понорницкой — «Эй, Рыбка!» — школьная история о мире, в котором тупая жестокость и безнравственность соседствуют с наивной жертвенностью и идеализмом, о мире, выжить в котором помогает порой не сила, а искренность, простота и открытость.Действие повести происходит в наше время в провинциальном маленьком городке. Героиня кажется наивной и простодушной, ее искренность вызывает насмешки одноклассников и недоумение взрослых. Но именно эти ее качества помогают ей быть «настоящей» — защищать справедливость, бороться за себя и за своих друзей.
Мир глазами ребенка. Просто, незатейливо, правдиво. Взрослые научились видеть вокруг только то, что им нужно, дети - еще нет. Жаль, что мы уже давно разучились смотреть по-детски. А может быть, когда-нибудь снова научимся?
Детство – кошмар, который заканчивается.Когда автор пишет о том, что касается многих, на него ложится особая ответственность. Важно не соврать - ни в чувствах, ни в словах. Илге Понорницкой это удается. Читаешь, и кажется, что гулял где-то рядом, в соседнем дворе. Очень точно и без прикрас рассказано о жестокой поре детства. Это когда вырастаешь - начинаешь понимать, сколько у тебя единомышленников. А в детстве - совсем один против всех. Печальный и горький, очень неодномерный рассказ.
Очень добрые рассказы про зверей, которые не совсем и звери, и про людей, которые такие люди.Подходит читателям 10–13 лет.Первая часть издана отдельно в журнале «Октябрь» № 9 за 2013 год под настоящим именем автора.
Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк (1852–1912) – русский прозаик и драматург, автор повестей, рассказов и сказок для детей. В книгу вошли сказки и рассказы, написанные в разные годы жизни писателя. С детских лет писатель горячо полюбил родную уральскую природу и в своих произведениях описывал её красоту и величие. Природа в его произведениях оживает и становится непосредственной участницей повествования: «Серая Шейка», «Лесная сказка», «Старый воробей». Цикл «Алёнушкины сказки» писатель посвятил своей дочери Елене.
В издание вошли сценарии к кинофильмам «Мандат», «Армия «Трясогузки», «Белый флюгер», «Красные пчёлы», а также иллюстрации — кадры из картин.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу вошли две повести известного современного македонского писателя: «Белый цыганенок» и «Первое письмо», посвященные детям, которые в трудных условиях послевоенной Югославии стремились получить образование, покончить с безграмотностью и нищетой, преследовавшей их отцов и дедов.
Эта книга о людях, покоряющих горы.Отношения дружбы, товарищества, соревнования, заботы о человеке царят в лагере альпинистов. Однако попадаются здесь и себялюбцы, молодые люди с легкомысленным взглядом на жизнь. Их эгоизм и зазнайство ведут к трагическим происшествиям.Суровая красота гор встает со страниц книги и заставляет полюбить их, проникнуться уважением к людям, штурмующим их вершины.