Открытые файлы - [15]

Я все это говорю к тому, чтобы вы не подумали, будто ваш покорный слуга какой-нибудь конченый алкаш, бухающий по любому поводу. Нет, ребята, просто бутылочка вина — это хороший повод окаменеть на некоторое время. В общем, сидим в Люксембургском саду, птички поют, французики щебечут мерси, мол, пардон, силь ву пле и все такое. Вино розовое холодненькое, бутылочка в испарине, как доктор прописал. Вдруг, чу, слышим, где-то киловатты с децибелами бухают, не иначе как буги-вуги играют. Решили сходить, посмотреть. Подходим к большому проспекту и видим нечто, с первого взгляда напоминающее нашу социалистическую первомайскую демонстрацию — машины в цветах и шариках. Вокруг машин какие-то люди в карнавальных костюмах под рейв выплясывают. Вот павлин-мавлин хвостом трясет, вот двух чертей какая-то дамочка плеточкой стегает. И тут мне моя любимая и говорит:

— А ведь это в женском платье не женщина, и у павлина, что голой задницей крутит, спереди что-то явно бугрится!

Пригляделись — батюшки-святы, дак это же педерасты ряженые и подельницы ихние, которым и без мужиков нормально.

Как потом оказалось, у них в этот день был праздничный митинг в поддержку самих себя. Ну хоть меня покрась, но на угнетаемое сексуальное меньшинство это совсем не похоже. Колонне протестующих не видно было конца. Здоровенные танцующие педерасты размахивали флагами цвета радуги и веселились, как на свадьбе. Как оказалось, по всему Парижу развешаны эти флаги. Так они свои педрильники метят. Уж не знаю почему, но на этом действительно чужом празднике жизни нам вдруг стало нестерпимо грустно. Вспомнилась оброненная как-то Бегуновым фраза: «Если трансвеститы и гомосеки люди будущего, то мне в этом будущем делать нечего!»

Нестерпимо захотелось реабилитировать Париж в наших глазах, и мы купили мне кеды.

Праздник советской семьи продолжается. Ура! Хо-ро-ши кеды!

Едем в отель и под звуки барабанного ансамбля вывешиваем на балконе альтернативный флаг — мои семейные трусы.

Вечером гуляем по Монмартру, бульвару Капуцинов, бульвару Итальянцев и внезапно выходим к знаменитой теплице. Ну вы знаете, такая треугольная, в Лувре стоит. Позволю себе повториться, вечером Париж очень красивый, даже непрофессионалу понятно, что подсветкой зданий и фонтанов занимались настоящие художники. Браво, господа осветители, мы получили истинное эстетическое наслаждение, да и в спортивной обуви все стало гораздо красивее. Вернувшись к месту якорной стоянки, обнаруживаем, что мерзавцы с барабанами угомонились. На Париж опустилась ночь.

Оказывается, Монмартров в Париже два; один — это улица, на которой мы были вчера, а другой — непосредственно тот самый пресловутый холм, где уже несколько веков любит потусоваться мировая творческая интеллигенция. С утра начинаем восхождение на самую высокую точку Парижа. На горе, как водится, местные попы построили церковь исполинских размеров, называется Сакре-Кёр.

Вокруг люди, не желающие трудиться физически, пытаются выудить из доверчивых туристов денежные знаки. Тут вам и художники (по нескольку лет продают одинаковые картинки), тут и живые статуи, главная задача которых ничего не делать, пока не звякнет монетка. Но как только вы поможете материально такой статуе, тут она вам и подмигнет, и рукой помашет, а может даже и сплясать (под шумок и ноги разомнет, да и просто почешется).

А вот и вездесущие чилийцы в пончо поют, естественно, «Эль Кондор Паса» (это песня такая, похоже, другой в Чили нет). Но безусловно, царем горы в этот день был местный духовой оркестрик. Таких лоховозов, ей-богу, в жизни не встречал (любой наш убитый алкоголем жмуровской бэнд просто «Виртуозы Москвы» по сравнению с этими «Виртуозами Монмартра»). Но, как ни странно, именно все это плюс чудесный вид на город способствуют созданию прекрасного настроения и праздничной атмосферы.

Но что за праздник без кружечки темного пива? Страшное желание овладело мной и моей супругой. Надо сказать, с большим трудом находим бар, где подают «Гиннесс», и вот мы за столиком в углу утоляем свое желание, над столом на стене висят чьи-то старые лыжи и коньки (не иначе, кто-то из клиентов откинул), а пиво, если честно, кисловато, но мы стараемся этого не замечать.

По пути в отель заходим к итальянцам и берем ломовую пиццу, полируем все это сверху опять же пивком и, теперь уже окончательно, смотрим на мир влюбленными глазами.

К вечеру решаем, что быть в Париже и не побывать у Эйфелевой башни — слишком тонкое извращение. Опускаемся в метро, и минут через восемь мы там. В этот день гуляли аргентинские болельщики. Сегодня Аргентина надругалась над маленькой безобидной Ямайкой, со счетом 5 : 0. Ужас!

Как тараканы после дихлофоса, из всех щелей вылезают машущие бело-голубыми флагами фанаты. Они орут дурными голосами и норовят со всеми поделиться своей радостью, даже с ямайскими болельщиками, которые скромно, в уголочке, поют под свои барабаны грустные ямайские напевы. В знак солидарности с ямайским народом ночью я написал песню от имени потерпевших.

Можно исполнять на любую реггийную мелодию.

Сегодня солнце зашло за тучи,