Открытое сердце. Открытый ум. Пробуждение силы сущностной любви - [47]

И когда у нас начнёт получаться, можно будет расширить это внимание, эту признательность и обратить их на комнату, на целую вселенную форм: деревья за окном, травы, цветочные клумбы. Даже сидя на стуле в своей комнате, мы сможем испытать благодарность за возможность принадлежать к обширной сфере ясных, присутствующих в настоящем форм. А поднявшись со стула, мы сможем взять эти осознанность, бдительность и признательность с собой.

Помните о чуде

В детстве мы влюбляемся в чудо жизни. Нас приводят в восторг собственные тела; восхищают окружающие предметы. В каком-то смысле практика осознавания тела – это большой шаг к тому, чтобы снова влюбиться в сущее чудо жизни. Но тотчас у нас это не получится, так же, как не получится пересечь мост одним шагом. Необходимо шаг за шагом усваивать пережитый опыт – научиться ходить, прежде чем побежать.

Как отец я, конечно, видел, что как только мои дочери научились ходить, начать бегать им уже ничего не стоило. Довольно часто они нарывались на неприятности, что случается со многими из нас. Будучи детьми, мы можем погнаться за мячом и выскочить на проезжую часть. Будучи взрослыми, мы способны серьёзно увлечься человеком, у которого не самые благородные планы на наш счёт, или стремиться заполучить социальную роль, которая нам не очень подходит.

Осознавание тела помогает реагировать на импульс бежать – по крайней мере заставляет задаться вопросом, от чего или куда мы бежим. Первый шаг как раз состоит в том, чтобы остановиться, подумать над своим самоотождествлением, отсечь истории о самих себе, которые мы себе так любим рассказывать. Очень часто эти истории и блокируют наши невероятные возможности.

Например, мне недавно рассказали об ученике, который ворвался в комнату своего учителя в состоянии полного отчаяния.

«Моя поясница ужасно напряжена, – воскликнул он, – и я сам настолько скован, что никогда не смогу общаться с людьми, я всё время буду изгоем».

Учитель посмотрел на него и сказал: «У тебя напряжена поясница».

«Да! Именно! – голосил ученик. – Поэтому я никогда не смогу нормально контактировать с людьми. Я не способен чувствовать сострадание. Я обречён на одиночество».

Учитель снова посмотрел на него и сказал: «У тебя напряжена поясница».

«И я об этом, – взволнованно отвечал ученик. – Я отрезан от внешнего мира. Это ужасно».

Спустя минуту учитель взглянул на него и сказал: «У тебя напряжена поясница. Всё остальное – просто истории».

Откуда тогда берутся эти истории?

7 Тонкое тело

Я был совсем молод, только на начальных курсах обучения, когда мой главный наставник Целванг Риндзин рассказал мне об аспекте человеческого существа, который объяснял чувство беспокойства, преследовавшее меня в Таши Джонге.

Несколько лет подряд я страдал от язв на слизистой оболочке желудка и рта, а также от нарывов на коже головы. Я плохо спал. Не мог есть. Я не знал, как быть: пойти на любое ухищрение, лишь бы избавиться от болезней, или забиться в угол и тихо умереть.

В конце концов Целванг Риндзин объяснил, что трудности, которые я испытывал, связаны с аспектом человеческого существования, известным в буддийской традиции как тонкое тело. Для простоты понимания можно сказать, что тонкое тело – это место, где возникают и исчезают эмоции, зачастую оказывая ощутимый эффект на физическое тело.

Дело было ближе к вечеру, когда Целванг Риндзин усадил меня рядом с собой для беседы. Другие тулку, с которыми мы вместе жили в одном домике, разговаривали с монахами снаружи. Я отчётливо слышал их голоса, в то время как я и мой наставник сидели на кровати и через маленькое окошко смотрели, как сгущается золотой закат.

«Я пристально наблюдал за тобой, – начал он. – Может, я был с тобой немного жёстче, чем с другими учениками. Это потому, что ты приехал позже, и потому, что линия Цокньи очень важна».

Я стал покрываться по́том в ожидании продолжения. Я был абсолютно уверен, что он собирается меня отругать. В конце концов, он ведь поймал меня с поличным, когда я удирал в соседнюю деревню смотреть фильмы, и знал о том, что я разговаривал с деревенскими девчонками.

«Но ты хорошо учишься, – продолжал он, – и, можно сказать, прекрасно освоил интеллектуальное значение „я“ и то, как оно может ограничить нас в возможности сердцем понять учения Будды. Тем не менее…» Он остановился.

Солнце медленно садилось; я почувствовал, как по спине пробежала дрожь.

«Я также заметил, – наконец сказал он, – что ты чувствуешь себя подавленным, и эта подавленность стала причиной твоей болезни и, кроме того, сделала тебя немного своенравным».

Он выглядел мрачным, как всегда, и я готовился ко второй порции выговора.

Вместо этого через мгновение выражение его лица смягчилось, и по тому, как он менял положение тела, я догадался, что у него на уме было что-то другое.

«Теперь, – сказал он, – пришло время научить тебя тому, что не входит в традиционную программу обучения».

Я боялся пошевелиться, чтобы не выдать распиравшего меня любопытства, когда он улыбнулся мне одной из своих редких улыбок.

«Как ты знаешь, у тебя есть физическое тело, – начал он, – и ты проделал долгий путь к пониманию того, как ум развивает ощущение своего „я“. Но ещё есть слой… – наставник подбирал слова, – переживаемого опыта, который находится между тем и другим. Это слой называется тонким телом».