Открытое сердце. Открытый ум. Пробуждение силы сущностной любви - [21]

Для развития такой устойчивости необходимо время. Когда я впервые начал выполнять это упражнение, меня смутили огромная масса и многообразие собственных мыслей, чувств и взглядов, которые просачивались сквозь мою осознанность и растекались по ней, как вышедшая из берегов река. Я решил, что у меня ничего не получается. Но когда я спросил своих учителей, они заявили, что мой опыт стоит рассматривать не как неудачу, а, наоборот, как показатель успеха: я начинал понимать, сколько всего проходит через мою осознанность и остаётся незамеченным.

Если я продолжу практику, было сказано мне, то пойму: хотя всевозможные мысли и эмоции появляются и исчезают, фундаментальная ясность от этого не искажается и не меняется. Буддийские тексты приводят несколько сравнений, чтобы лучше передать смысл этого состояния. Одно из самых ярких сравнений приводится в истории о путешественнике, добравшемся до большого озера ясным, погожим днём. Небо было безоблачным, а озеро – спокойным, с прозрачной, ярко-голубой водой. Странник остановился на ночлег в хижине рыбака недалеко от берега. Проснувшись на следующее утро, он обнаружил, что вода стала мутной и грязной.

«Что случилось? – изумился он. – Вчера озеро было таким прозрачным и голубым, а сегодня вдруг стало грязным».

Он подошёл к берегу, но не мог понять, что могло стать причиной такой перемены. На дне не было никакого ила, и берег был чистым. Потом он посмотрел на небо и увидел, что оно затянуто тёмными, серыми тучами. В тот самый момент он понял, что цвет туч сказался на цвете озера, но сама вода – как он заметил, присмотревшись повнимательнее, – была по-прежнему чистой и прозрачной.

Изначально присущая нам ясность во многих отношениях похожа на озеро. Кажется, что её «цвет» меняется каждый день или даже каждую минуту, отражая мысли, эмоции и всё то, что происходит на так называемой «поверхности». Неважно, что она отражает, – её сущность от этого не меняется, оставаясь чистой, спокойной и прозрачной.

Мы часто «сжимаем» переживаемый опыт до объёма одной обобщающей концепции. Недавно один мужчина выразил это следующим образом: «В детстве я жил жизнью низкорослого и толстого ребёнка, служа идеальной мишенью для насмешек со стороны детей, которые были выше и сильнее меня. Я не расставался с этим образом бо́льшую часть своей взрослой жизни. Но рассмотрев его повнимательнее, я стал понимать, что это всего лишь образ – некая идея. Минутку! Я больше не тот толстый неудачник, которого я считал собой. Может, я кто-то другой. Не знаю, кто именно, но точно кто-то совсем на него не похожий».

Когда мы привыкнем обращать свою осознанность внутрь себя, тогда и начнём разворачивать эти «сжатые» образы. Содержимое нашей осознанности будет распадаться на более мелкие части так же, как разрываются в ветреный день облака, то тут, то там обнажая ясный небосвод. В результате мы сможем применять метод различения, а не становиться его жертвами. Мы начнём понимать, как наши переживания прошлого могут превращаться в программы настоящего. Мы заметим связь между тем, что видим, и тем, что способны видеть.

Перемена в фокусе. Изменение/смещение фокуса?.

Я из тех людей, кому интересно наблюдать за человеческим умом и сердцем и за тем, как учения Будды трансформируют программы, которые препятствуют достижению процветания, являющегося залогом глубокого и мощного пробуждения нашего потенциала. Для того чтобы это понять, я должен получить некое представление о происхождении, культуре, привычках и окружающей среде, определяющих жизни людей, которых я учу. Безусловно, это понимание не рождается за одну ночь (по крайней мере в моём случае), а приходит со временем, пока я наблюдаю за реакцией людей на мои учения и выслушиваю их вопросы. Благодаря этому пониманию я могу давать учения, которые отвечают потребностям людей, родившихся и сформировавшихся в разных культурах.

К слову, в Непале и Индии многие из тех, кого мне довелось учить, легко проявляют свои эмоции. Они добры, щедры и расслабленны. Тем не менее я заметил, что некоторым моим ученикам из этих стран тяжело на чём-либо сосредоточивать внимание. Они не особо беспокоятся по поводу времени и порой необязательны, когда дело касается встреч или выхода на работу. Поэтому, давая учения в отдельных азиатских странах, я, как правило, делаю акцент на важности ясности и сосредоточенности, на развитии умения концентрироваться и фокусировать внимание.

Я только начинал учить на Западе и думал, что у тамошних студентов похожие проблемы. Во время первых поездок в западные страны бо́льшую часть учений я давал на тему ясности. В первый день я замечал, что присутствовавшие были сосредоточены и внимательно меня слушали. На следующий день они приходили снова, и казалось, будто люди отключились. Да, они действительно старались применять всё то, чему я их учил, чтобы успокоиться и расслабиться, но по их позе и вялому выражению лица, закрытым глазам или опустошённому взгляду я мог сказать, что они всего лишь пытаются игнорировать и подавлять эмоции – всячески их избегать.

Я задумался: «Здесь что-то не так». У меня ушло немало времени на то, чтобы понять, что «проблема сэндвича», возможно, намного острее стоит на Западе, чем в странах Азии; что люди на Западе зажаты между личными потребностями и профессиональными требованиями, что они предпочитают избегать эмоций и намеренно притупляют осознавание переживаемых ощущений. Каждый год эти ученики возвращались, и я давал учения о ясности; и каждый раз я замечал, как они занимаются тем, что я называю «бестолковой медитацией».