Открытое письмо молодому человеку о науке жить. Искусство беседы - [8]

Я хотел бы назвать тех немногих авторов, которые станут вам верными спутниками на всю жизнь. Я хотел бы, чтобы вы неустанно читали и перечитывали их. Хорошо было бы, чтобы их мысли стали вашими мыслями, их произведения – вашими воспоминаниями.

Например, когда речь заходит о первой встрече Растиньяка с Вотреном, подлинный ценитель Бальзака должен уметь сразу открыть нужный том на нужной странице. Для этого надо знать и любить Бальзака, как знают и любят близкого друга, однако изучить так же глубоко всю мировую литературу невозможно. Приходится выбирать. Постепенно вы научитесь это делать – случай и вкус вам помогут. Я же лишь укажу вам пищу, которую считаю здоровой. Что-то из нее подойдет вам, что-то нет. Решайте сами. Начнем с греков. Я полагаю, вы любите Гомера, Эсхила, Софокла, Аристофана. «Есть ли что-нибудь скучнее “Илиады”»? – спрашивал Андре Жид. Но «Илиада» вовсе не скучна, а «Одиссея» и подавно. Плутарх был кладезем мудрости для людей всех эпох. В нашей небольшой, но тщательно подобранной библиотеке мы отведем ему место рядом с Гомером. Где-нибудь около Платона. И конечно, независимо от того, верующий вы или неверующий, Ветхий и Новый заветы, оба одинаково величественные. Затем Эпиктет, Марк Аврелий, Сенека – проповедники стоической морали. Если вы сильны в латыни, читайте в подлиннике произведения Вергилия, Горация, Лукреция, Ювенала, элегических поэтов. В переводе их чары рассеиваются. Гомера в отличие от них можно читать по-французски; в хорошем переводе сохраняет свою царственную краткость и Тацит.

Теперь пропустим несколько веков. Рабле расшевелит ваш ум, но еще лучше это сделает Монтень. Если бы нужно было выбрать из всей литературы до XVI века только трех авторов, я оставил бы Гомера, Плутарха и Монтеня. Ален поставил себе за правило каждый год перечитывать одного великого поэта; я стараюсь поступать так же. Отведем один год Вийону, один – Ронсару и один – Дю Белле. С XVI веком покончено. Перейдем к XVII. Здесь выбирать нетрудно: все авторы прекрасны. Но раз речь идет о книгах-спутниках, я рекомендую вам мемуары кардинала де Реца и Сен-Симона – образцы стиля; пьесы Корнеля, которые, буде в том появится нужда, преподадут вам урок чести; пьесы Мольера – кладезь мудрости; «Надгробные речи» Боссюэ, подобные органному концерту, и басни Лафонтена. Плюс Расин, чьи пьесы вы будете смотреть на сцене всю жизнь, – посвятите ему один год как поэту.

Из писателей XVIII века я назову Монтескьё. Его трактат «О духе законов» станет вам верным спутником. Из Вольтера – «Кандид», которого вы прочтете как поэму. Короткие произведения Дидро: «Сон д’Аламбера», «Письмо о слепых», «Племянник Рамо» – ни большего ума, ни лучшего стиля нельзя себе и представить. Поэтический год отдадим Мариво. С Руссо – проблема. Решим ее, выбрав в спутники «Исповедь». «Эмиля» и «Новую Элоизу» я прочел в жизни дважды: один раз по необходимости, перед защитой диплома, другой раз в пятьдесят лет из любопытства. Этого оказалось достаточно.

А вот и великий XIX век. Глаза разбегаются от обилия шедевров. Не будем забывать нашу задачу. Речь идет о небольшой постоянной библиотеке. Выбирать нужно осторожно и тщательно. Бенжамен Констан? Шатобриан? Само собой разумеется. «Замогильные записки» всегда будут с вами. Местами они не уступают Рецу и Сен-Симону, хотя и слишком певучи. Рядом с ними дневник, который вел Лас Каз на острове Святой Елены. Наполеон много знал о людях и власти, у него же можно поучиться и стилю. Что касается Стендаля и Бальзака, тут я непреклонен. Прочтите их произведения все до единого, они пригодятся вам во всех случаях жизни. Я неразлучен с этими двумя романистами вот уже более шестидесяти лет и, перечитывая их, всякий раз открываю новые и новые красоты. Стендаль предложит вам образ жизни благородный и восхитительный, хотя и несколько безрассудный. Бальзак познакомит вас со всеми образами жизни, от самых порочных до самых достойных. Он обнажит перед вами пружины общества. Франция мало изменилась с тех пор, как он о ней писал, и наше время, время больших потрясений, больше похоже на эпоху «Человеческой комедии», чем пошловатый конец XIX века.

Шатобриан, Бальзак, Стендаль – эти три вершины возвышаются над горной цепью. Сент-Бёв? Я не без удовольствия читаю его, как говорил Бальзак, «биографии незнакомцев», но человек он был ненадежный и далеко не всегда высказывал справедливые суждения о современниках. Флобер? Талант и трудолюбие позволили ему, несмотря на отсутствие гения, создать два прекрасных романа – «Госпожу Бовари» и «Воспитание чувств». Жорж Санд? «История моей жизни» и, быть может, начало «Консуэло». Следующую вершину являет собой Гюго. Глупцы говорят, что он был неумен. Прочтите «Увиденные факты», «Отверженных» и судите сами. Возьмите Гюго-поэта себе в спутники. Гюго с ранней юности виртуозно владел французским языком, изобретал чудесные ритмы, воспевал простые и сильные чувства и не утратил своего мастерства до глубокой старости. Бодлер, Малларме, Валери, Верлен, которых ему противопоставляют, восхищались им и подражали ему. Впустите и их в свое святилище. А с ними Рембо, который будет вам полезен, когда вами овладеет дух мятежа, а это рано или поздно случится. «У того, кто в двадцать лет не был анархистом, – говорил Ален, – к тридцати годам не хватит сил даже на то, чтобы руководить пожарной командой».