Открытие Вселенной - прошлое, настоящее, будущее - [8]

Конечно, это пример-гротеск, но он неплохо подчеркивает необходимость постепенной эволюции аналогий. Полезные мутации знания не закрепляются рывками, обгоняющими тысячелетия.

Любое непонятное новое явление прежде всего сопоставляется с чем-то достаточно близким из окружающей практики. В этом плане аналогия играет решающую роль на самой начальной стадии получения нового знания, зачастую впоследствии она вообще исчезает в архивах, и в популярной литературе ее замещают туманные образы типа «гениальных догадок», едва ли не «осенение свыше». Догадки и осенения действительно есть, но они обычно и заключаются в удачном выборе исходной аналогии.

Идея пантеона, управляющего ходом небесных тел, возникла у древних по аналогии с социальной и технической практикой, их окружающей. Верховный бог типа Зевса — несомненный образ царя, гипертрофированный до предела человеческой фантазии.

Вполне естественно, что человеческая практика соответствующего уровня диктовала простенькие аналогии, многие из которых до сих пор живут в форме художественных образов: звезды, кажущиеся неподвижными, — прикрепленные к небесной сфере фонари; прозрачный голубой небосвод — хрустальная сфера; Солнце — небесный владыка, разъезжающий в колеснице…

Нечто похожее, хотя и на ином уровне, происходило впоследствии в науке. Аналогия с волнами на поверхности воды толкнула Гюйгенса к созданию волновой теории света, аналогия с резонатором (точнее, с задачей о собственных частотах заключенных там волн) послужила де Бройлю основой для объяснения боровской модели атома и открыла дорогу к квантовой механике. Количество примеров можно было бы заметно увеличить, но суть не в этом. Важно то, что старт всякой принципиально новой идеи объяснения явлений лежит в удачной аналогии.

Другое дело, что выбранная по аналогии модель, попав в новые условия, начинает преобразовываться и иногда очень существенно, более того, в ряде ситуаций она сильно преобразует и смежные с ней комплексы знаний.

В свое время модель Галактики рождалась из аналогии с коперниковской картиной Солнечной системы — первоначально думали, что наше светило занимает практически центральное место в гигантском коллективе звезд. Дальнейшие наблюдения показали, что принадлежность Солнца этому коллективу несомненна, однако оно является весьма заурядной периферической звездой.

Вообще, лишь в рождающихся областях науки стартовые аналогии выступают в незамаскированном виде. Довольно элементарными выглядят пока аналогии, связанные с обсуждением проблемы Контакта. Разве не служат проекты гигантских фотонных звездолетов прямым продолжением идеи более или менее освоенных ракетных бросков на Луну? Разве не заимствованы схемы радиопосланий внеземным цивилизациям из опыта расшифровки древних текстов?

И это вполне естественный процесс. Другое дело, что во многих случаях мы еще далеки от понимания специфики тех областей, куда эти аналогии приложены. Например, мы слабо представляем себе, уместно ли ставить транспортную проблему в межзвездных и межгалактических масштабах на основе прямой аналогии с земными и ближнекосмическими достижениями, и уж вовсе не уверены в том, что наши сколь угодно хитрые рисунки что-либо донесут потенциальным собратьям по разуму.

Однако, уходя в пограничье неизведанного, мы ничем не можем утешиться, кроме уносимых в себе милых и привычных образов…

В заключение этого раздела хотелось бы подчеркнуть, что аналоговый старт в постижении нового — общий элемент нашей культуры, обусловленный общими законами эволюции познания и отнюдь не специфичный для естественных наук[4]. В иных областях человеческой деятельности этот метод проявляется в гораздо более прозрачной и элементарной форме.

Большинство решений, принимаемых в повседневной жизни, прямо основаны на простых аналогиях со схожими ситуациями — на прецедентах. Сообразительным человеком мы считаем в первую очередь того, кто достаточно быстро и не слишком поверхностно выбирает подходящие прецеденты. В более изощренном виде это явление играет ведущую роль, например, в юриспруденции. Непосредственно из стартовых аналогий вытекает техника построения образа в литературе, живописи, музыке, но разумеется, методы преобразования исходного материала здесь зачастую еще сложней, чем в естественных науках.

В общем, внимательный взгляд всюду обнаружит мерцание аналогий в период создания чего-то нового.

Тем большее удовольствие доставляют раскопки исходного образа под грудой мифологизмов или сложных математических конструкций.

Картина Вселенной и мышление

Здесь мы попробуем очень кратко обрисовать модель эволюции взглядов на строение Вселенной, принятую в этой книге.

По-моему, самое важное, что следует почувствовать читателю, — глубокая связь между развитием этих взглядов и эволюцией типов мышления, то есть систем организации знания. Это важно не только потому, что, в общем-то, любопытно хоть в некоторой степени взглянуть на древние представления глазами древних, но и в смысле оценки перспектив. Ибо самое замечательное и фантастическое в нашем будущем спрятано именно в грядущей перестройке мировоззрения в целом, видимо, с неизбежностью, вытекающей из серьезной постановки проблемы Контакта.